Доберись до границы.

Двадцать седьмая глава.

Кровь. Почти у каждого она вызывает испуг, панику и боязнь. В детстве я могла уверенно  сказать, что боюсь даже самого вида крови. Боюсь крови, чья бы она не была, не исключая животных.
Сейчас я могу заявить, что главным страхом для меня является не кровь, а то, откуда она исходит. В эти моменты приходит осознание времени. Ты понимаешь, что кровь, льющаяся огромным потоком из человека или любого другого существа говорит о его скором смертельном исходе и необходимой помощи. Но ты не можешь помочь, как бы ты этого не хотел. Ты видишь  этот красный поток, красный цвет тревоги. Руки трясутся, слёзы льются, медленно перетекая в истерику. Намного больнее видеть кого-то  любимого и родного умирающим. Тогда то ты смотришь на кровь, и понимаешь, что ненавидишь и боишься ее только за это. За ее незваный, смертельный и болезненный приход.

Нервно и прерывисто дыша, я подскочила и ухватила Джесс за плечи.
— Джесс, помоги нам! Она же умирает!
Мэй всхлипывала и пусто смотрела в потолок, кровавыми руками хватаясь за свой  живот.
Джесс панически дышала, и я чувствовала в ней некую неуверенность. Убийства раньше не казались ей так страшны, но выстрел одной пулей в двоих, явно ее озадачил. Вета опиралась на Джесс и терпеливо ждала ее решения.

Время стоило нам очень многое, так что я уже было хотела обратно пойти к Мэй, как позади появился запыхавшийся Томми. Сердце мое взволнованно дёрнулось, а он лишь предоставил мне пару секунд своего трепетавшего взгляда. Ему ещё не виделась вся картина трагедии, но с ходу вызывало негодование, ибо Джесс тупо и бездейственно смотрела на Мэй, а Вета лишь стояла рядом.
— Джесс, — хватает появившийся парень ее за плечо. — Там... — он разглядел валяющуюся Мэй, и на секунду потерял дар речи, — Чезет и Алекс вместе неподалёку, это наш шанс...
Я строго и испуганно посмотрела на ребят. Неужели они действительно бросят меня и Мэй, чтобы убить Чезета и Алекса из-за мести? Неужели такая ценная, пострадавшая Мэй не может отплатить своей болью за брата и парня? Она слишком много для них значит, ее жизнь намного ценней и значимее для Алекса и Чезета.

Я и сама помру тут он беспомощности.

Джесс резко развернула голову на Томми, словно новость вернула ее в реальность, разбудив ее настоящую сущность.
— Если он увидит что вы тут натворили, убьёт нас всех, он же неадекватный! — продолжает кричать Томми той на ухо. Мои Руки дрожат, но я усердно продолжаю слушать все, что они говорят. — Оставь всё на эту предательницу, и пусть Чезет подумает, что это она убила его любимую девушку, — показательно говорит Томми, пытаясь задеть меня.
И у него это вышло. Разве Я— предательница?
— Дина! — кричит Мэй и теперь начинает страдальчески плакать. Я бросаю на Томми долгий, осуждающий взгляд, а затем бегу к Мэй. Я падаю на колени около неё, и Мэй говорит так расстроено, словно мир больше не имеет смысла:
— Я... Я больше не чувствую своего ребёнка! — истерично кричит та.— Он умирает!
Ловлю ужасающую панику, но тут же хватаю ее за руку:
— Мэй... Тише. Мы сейчас придумает что-то, и спасём тебя и ребёнка, — замешкалась я на этих словах, — Ты только продержись. Я позвоню Алексу, — обнадеживающе сжимаю ее руку, а затем поспешно поднимаюсь чтобы отыскать рацию, но совсем позабыла, что ребята ещё не ушли.