Pov Jennie:
Автомобиль тормозит возле огромного белого здания, с изображением зелёного креста на нём и надписью серебристого цвета: «Los Angeles main medical center». Я прощаюсь с водителем, выскакиваю из автомобиля, оказываясь под напором дождя. Ежась от холода, бегу к крыльцу. Несколько томительных секунд, я оказываюсь у стойки ресепшена.
- Здравствуйте. - задыхаясь от бега, я обращаюсь к администратору. - Мне нужно встретиться с мистером Ридли Оушеном.
- Доктор Оушн, к сожалению, сейчас на операции. Вам придётся немного подождать. - вежливо отвечает темноволосая девушка-администратор в белой форме.
- Хорошо. - отчаянье растекается по телу, будто горький яд.
- Как мне вас представить?
- Дженни Ким. Дело срочное. Я хочу внести оплату за лечение своего брата. Администратор что-то выбивает на клавиатуре компьютера, кивает мне в сторону диванчиков в холле. Я направлюсь туда, падаю на мягкую поверхность, вздыхая. Трудно расслабится, нервы натянуты до пожара в теле. Я жду десять минут, двадцать. Можно было бы вздремнуть, но волнение будто пробуривает в моём организме хроническую бессонницу. Наконец-то! Доктор Оушн появляется на горизонте. Быстрым шагом он движется в мою сторону. Я встаю с дивана, руки дрожат, пульс частит.
- Здравствуйте. - мы здороваемся одновременно. Неловкая пауза. Как же сильно я боюсь услышать от него плохие новости... Надеюсь на лучшее.
- Присядем же. - доктор прочищает горло. Он выглядит уставшим.
- Скажите, как мой брат? - я смотрю на него с мольбой, вот-вот расплачусь.
- Немного лучше, но гарантий пока давать не будем, пока мы не сделаем запланированные операции и не начнем реабилитационный курс с теми препаратами, которые я вам рекомендовал. Вы изучили схему лечения, которую я прислал вам по почте? Видели цены? Там мы, вместе с моими коллегами на индивидуальном коллоквиуме, подробно описали историю болезни Саймона. Для того, чтобы вы понимали, за что платите.
- Да, видела. Я готова внести плату. Прямо сейчас. Я изучила её как таблицу умножения. Всё лечение, вместе с операциями и уходом, обойдётся мне в восемьдесят семь тысяч долларов.
- К сожалению, нам не удалось спасти левую почку вашего брата. Нужно делать пересадку. Искать донора. Вы согласны на это?
- Боже! - я вскакиваю с места, меня опрокидывает в ад. - Согласна! Я на всё согласна! Можете хоть мою почку взять! Прямо здесь и сейчас. Только прошу, спасите, его... спасите.
Ручьи слёз умывают щёки. Меня колотит, будто я сама сейчас умру.
- Дженни, идёмте. Оформим кое-какие документы. А потом, если хотите, можете проведать брата в отделении.
Я киваю, шмыгая носом. Доктор осторожно, едва ощутимо похлопывает меня по спине, утешая. Мы направляемся в его кабинет, затем в бухгалтерию. После того как я оплачиваю счета, он проводит меня в палату к братику. Ещё одно жестокое испытание судьбы... видеть его таким безжизненным. Сжимая руки в кулаки, я вхожу в комнату с одинокой кроватью, стоящей у окна, обставленной пиликающим оборудованием. Врачи сказали, им пришлось ввести Саймона в состояние комы. Ситуация остаётся слишком серьезной и напряжённой.
- Здравствуй, малыш... — с дрожью в коленях я подхожу к кровати, с печалью в глазах с напирающим водопадом слёз, рассматриваю худенькое маленькое тельце. Бледный, истощенный. Он по-прежнему борется за жизнь. Ради меня. Потому что я попросила. И молю его всякий раз, когда вижу. Я беру его крохотную ручку, глажу её, сжимаю. Когда-то он щекотал меня ими и смеялся, делая разные пакости. Меня это злило, даже бесило. Но это было когда-то, а сейчас.. А сейчас я корю себя и ненавижу, за то, что жаловалась на него маме, за то, что лупила его по попе за плохое поведение. Мне казалось, тогда я ненавидела его за его шалости, но теперь я ненавижу себя, за то, что смела о таком думать. Вот бы повернуть время вспять. Жаль, что наша жизнь не кино, которое можно было бы прокрутить как на видеоплеере на несколько месяцев назад. Я наклоняюсь ближе к личику брата, которое прячется под кислородной маской, шепчу ему в ушко: - Ты поправишься, родной. Только борись! Слышишь! Борись, не сдавайся. Осторожно провожу кончиками пальцем по тёмно-каштановым волосам брата:
- Я вытащу тебя из беды. У нас есть деньги. Скоро ты снова откроешь глаза... - нежно целую его маленькие пальчики, прощаюсь, направляясь к выходу. Больше десяти минут я не могу находиться напротив его палаты. Мне больно. От этой проклятой боли хочется умереть. Ощущения такие, будто мне вырезают орган за органом. Наживую. Без капли анестезии. Я выхожу из больницы будто вяленая рыба. Когда сажусь в такси вспоминаю, что вообще ничего сегодня не ела. И крохи в рот не взяла, поэтому и голова так сильно кружится, а живот издаёт урчащие звуки, как будто я проглотила трель. Возле дома я забегаю в «Mcdonalds», ужинаю не самой подходящей пищей на ночь глядя и бреду домой. Мне не хочется туда возвращаться. Там каждый уголок наполнен воспоминаниями о семье. Я даже ещё не избавилась от их вещей. Да просто руки не поднимаются. Я собрала вещи родителей в их спальне, дверь которой заперла на ключ. Пришлось убрать со стен наши семейные фотографии. Взгляд на лица вызывает ни с чем не сравнимые муки. Я должна отпустить их, тех, кого больше рядом нет и никогда больше не будет, но не могу. Наверно надеюсь, на сон? Вдруг проснусь однажды и слышу звонкий мамин голос на кухне и запах её фирменных оладий? Дверь моей комнаты откроется, и улыбчивый папа пожелает мне доброго утра. Больно осознавать, что в то утро, в день аварии, я ела мои любимые оладьи, приготовленные ей, в последний раз. Больше она никогда мне их не приготовит. Убийственные эмоции рвут в клочья мой дух. День за днём я испытываю самые настоящие пытки. Моя жизнь превратилась в полосу испытаний. Я выключаю свет в комнате, ложусь в кровать, сворачиваясь клубочком под одеялом. Смотрю на дверь и думаю, может она сейчас откроется? И мама с папой войдут ко мне в комнату? Я думаю об этом каждый день, но ничего не происходит. Никто не приходит. Одиночество. Теперь одиночество - моя новая семья. Я не могу уснуть, хоть и глаза щиплет от усталости. Ворочаюсь с одного бока на другой, сна ни в одном глазу. Еще и низ живота неприятно покалывает, а между ног немного жжёт. Данные симптомы напоминают мне о том, что я больше не девочка и что я продала свою невинность альфе в маске. Если быть точнее, я продала свою девственность тирану. Завтра утром позвоню в женскую консультацию и запишусь на приём к гинекологу. Выделить бы время, у меня завтра насыщенный рабочий день. Понедельник, все-таки. Надеюсь, успею во время обеденного перерыва попасть на приём. Брать выходной или отпрашиваться у начальства не хотелось. Приятно, что они называют меня пчёлкой-трудягой. Не хотелось подставлять Джису. Мамина лучшая подруга поручилась за меня перед начальством, хочется подкрепить правдой её слова. Так или иначе, но я засыпаю. Мне снится сон. Мне снится ОНА. Мой личный зеленоглазый дьявол. Целую ночь, до самого рассвета, в моём бесстыжем воображении, мы занимались любовью. Отдавшись страсти, вытворяли такие грязные вещи, о которых даже стыдно рассказывать. Самой себе. Мама. Что происходит? Я пускаюсь во все тяжкие. Я абсолютно спятила. Ну почему её совершенный образ, ее аппетитное жаркое тело не выходят у меня из головы? Под утро я просыпаюсь в холодном поту. Жарко. Я осушаю один стакан с водой за другим, будто прошла этот адский марафон секса, длившийся полночи, не в фантазиях, а в реальности. Я оттягиваю резинку трусиков и засовываю руку между ног - там жарко и очень влажно. Кажется, я кончала не во сне, а наяву. Мои щеки бесстыже пылают, хоть сейчас бери и яичницу на них жарь. Но в холодильнике пусто, в животе тоже, к тому же я с ужасом замечаю, что я проспала. Я быстро умываюсь, одеваюсь и выскакиваю из квартиры, устремляясь к автобусной остановке. Я еду на работу. Из автобуса выхожу за одну остановку до нужной мне. Покупаю кофе с любимым круассаном с шоколадной начинкой в «Starbucks», завтракаю на ходу и направляюсь в сторону отеля. Тружусь там как положено, а во время обеденного перерыва еду к врачу на осмотр. К счастью, осмотр завершается успехом. Потеря девственности при весьма опасных обстоятельствах не отразилась негативно на моём здоровье. Мне просто повезло. Если бы не срочный звонок... я не знаю, чтобы со мной было. Я получила только «сладко», а она обещала мне сделать ещё и «больно». А после соединить эти два антонима в единую жгучую смесь. Как, наверно, любит она, опытная любительница острых ощущений, которая опробовала не один десяток «лотов» в этом клубе. Проходит два дня. Я тружусь в поте лица, в отеле, вылизывая до идеальной чистоты номера постояльцев. С работы я уходить не собираюсь. Сто тысяч, это всего лишь плата за лечение. Туда входит стоимость операций, уход, препараты, которые стоят очень и очень дорого. Их выпускают в ограниченном количестве. У меня к тому же нет страховки. Никто не поможет. А на третий день, поздно вечером, я слышу звонкую трель мобильного телефона. Беру его в руки, удивляюсь - Сара звонит.
- Привет, солнце, как ты? — раздается внутри динамика знакомый голос. - Привет, нормально, а ты? - отвечаю на звонок. Странно, почему она звонит? Хочет поинтересоваться как дела? - Тоже ничего. - голос звучит взволнованно. - Ты оплатила лечение брата? Как он?
- Оплатила, немного лучше. Спасибо, что беспокоишься.
- Наверно ещё что-то надо? Только скажи. Может ещё деньги нужны? - интонация такая, будто девушку что-то беспокоит. Кажется, будто звонит она не просто так. Я прогнозирую, что у неё ко мне опять загорелось дело. - Слушай, у меня тут к тебе вопрос.. Важный. - она мямлит, тянет слова.
- Говори, я слушаю. - что она задумала? - Твоя клиентка... она жаждет добавки. Нет, не жаждет, а настойчиво требует. И ей плевать, на то, что ты сняла свою кандидатуру с полки. — я томлюсь от волнения.
- Неужели? - сердце в груди набирает ритм.
- Представляешь? Устроила скандал, угрожала. Чуть ли не пушкой перед лицами махала. Сказала, если не получит тебя повторно, сотрёт в пыль наше заведение. Поможешь нам? Как на счёт ещё одного нескромного гонорара?
Я едва не осела на полу безвольной куклой. Вот так новость. Что я скажу? Конечно же откажусь. Лечение опплачено. Надеюсь, деньги больше не понадобятся. Лучше буду зарабатывать честным трудом, а они пытаются сделать из меня похотливую блядь. Нет уж.
- Нет. Только одна ночь. Я против. - уверенно озвучиваю я, ежась от холодка, разлившегося по спине.
- Она заплатит. Очень много! - Сара пытается давить на меня, переубеждает. Напрасно. Я не буду менять решение, пусть даже не старается. Меня пугают воспоминания. Она хотела предъявить права на мою попку, и ещё угрожала шкафом с каким-то игрушками. Наверно хотела меня связать, отшлёпать плетью, всунуть кляп в рот и выдрать мою звёздочку. Как хорошо, что нас прервали, что она уехала из-за срочных дел. Я верещу от радости! Благодарю Бога за то, что всё вышло именно так. Вышло очень удачно. Не представляю, что было бы дальше... Много боли? Много унижения. Много пороков и грязного запрета. Я не собираюсь размышлять. Я отказываюсь. Потому что боюсь. Её опасной фантазии. И того, что другие девушки называют ее тираном, как она мне съязвила. Если я пойду на второй круг ада, то все. Это конец. Я потеряю себя, растопчу свою гордость. Хуже того, стану шлюхой! Уже точно ей стану! Один раз не считается. Но вот второй.. А если еще будет и третий! Нет. Так я потеряю себя. Подсяду на легкий путь заработать денег, а на игры с ней - как на наркотик. Потеряю свою гордость, уничтожу самооценку. Проще всего предложить своё тело в аренду, чем реально включить голову и добиться чего-то мозгами, а не вагиной. Вагиной проще простого. Я не ищу лёгких путей. Я хочу стать достойной личностью общества, а не постельной тряпкой. Я с раннего детства мечтала стать врачом. Что я расскажу своим детям? Чем похвастаюсь? Какими своими достижениями в молодости? Что за ночь смогла вылизать с десятку членов? И попкой обслужить роту зажравшихся богатеев? Фу. Гадко.
- Нет. Это окончательный ответ. - возвращаюсь к теме телефонного разговора.
- Ты уверена? - тон становится твёрже, напитывается недовольством. - Может ещё подумаешь. Тебе ведь...
- Сар, не уговаривай. - твёрдо чеканю я. - Это окончательный ответ. И точка.
Я бросаю трубку, падаю на кровать, хватаясь за сердце. Там жжёт и болит. По вискам вдруг, ни с того, ни с чего, скатываются слёзы. Какая больная реакция. Что со мной не так? Я сломалась? Сошла с ума? Головой тронулась? Почему рыдаю, почему переживаю? Почему никак не могу выбросить её из головы? Меня пугает собственное поведение. Хорошо, что я отказалась от ещё одной сделки. Я веду себя так, словно влюбилась.. Вот идиотка! Влюбилась в того, кого запрещено любить. В того, кто в ответ не разделяет твоих чувств, просто возьмёт тебя и сломает, когда наиграется. Потому что любит играть, любит новые игрушки, которые надоедают. Высосет мою душу, выпьет её до дна, а сердце растопчет под своими ногами и бросит на помойку. Она затмила мои мысли. Она отравила мой разум. Развратная миллионерша в маске.
Pov end.
