Черный Лотос | Black Lotus | 霸 总 前夫 说 我 是 黑 莲花

106. Он уже не тот

Доктор Ли усмехнулся и покачал головой, глядя на его ошеломленное выражение лица. 

— Я сказал, что он не спит, он может узнавать людей, но не будет кричать, если снова увидит незнакомцев.

Удивленный Тан Шо был, услышав его слова,  голос немного дрожал:

— Он… выздоровел? 

 —  Да, я говорил тебе, что Нань Ань был очень сильным человеком, так как он пережил ужасный кошмар, который  пережил тогда.

— Какой кошмар? 

Доктор Ли был ошеломлен, глядя на Тан Шо, который был полон сомнений, он сказал:

— Ничего, он… расскажет тебе, когда будет готов рассказать  в будущем.

Хотя у Тан Шо были сомнения, он не задумывался над этим вопросом, все, о чем он думал сейчас, это то, чтобы Вэнь Нань Ань выздоровел, наконец выздоровел… 

—  Мистер Тан, сегодняшнее лечение закончено, я уйду первым, ты можешь зайти к нему.

Доктор Ли встал, выйдя на улицу, но через несколько шагов он повернул голову, посмотрел на Тан Шо и сказал с глубоким смыслом в своих словах:

— Господин Тан, Нань Ань — хороший человек, который слишком много страдал за эти годы, он заслуживает самого лучшего в мире, я надеюсь, ты сможешь воспользоваться этой возможностью, я знаю, что раньше у тебя не было шанса, но теперь… попробуй.

Тан Шо задрожал, подняв глаза на доктора Ли, он спросил:

— Возможность? Что ты имеешь в виду?

Доктор Ли подумал о пустых глазах в той комнате, в его глазах вспыхнул странный цвет:

—  Нань Ань … уже не тот, что раньше.  Ему нужна твоя компания, компания его семьи и я надеюсь, что  ты сможешь сказать им, его семье, чтобы вместе его сопровождать.

После этого он развернулся и ушел. 

Тан Шо закрыл компьютер в руке и растерянно уставился на уходящую фигуру доктора Ли, в его глазах вспыхнула буря эмоций. 

Теперь, когда с Нань Анем все в порядке, неужели он не хочет его видеть? Может быть… сейчас он хочет увидеться с Гу Яньшэном, а не с Тан Шо...

Глядя на дверную ручку перед собой, Тан Шо затаил дыхание, наконец толкнул дверь и вошёл. Когда он осторожно закрыл дверь, он старался не издавать ни звука, стоял у двери,  глядя в пол, сцепив руки, не смея взглянуть на человека на кровати.