Разговоры по телефону

1

Антон в сотый раз проклинал себя за то, что вусмерть напился вчера с пацанами. Видимо, под действием алкоголя мозг решил, что нацарапать свой номер телефона веткой на снегу — это заебись идея. А потом в этом же снегу улечься спать. Хрен знает, кто его тащил до квартиры. Утро началось соответствующе. Голова болела просто невъебозно. Во рту была Сахара, где-то между делом обоссанная кошками. Короче, что говорить, было плохо, адски плохо. — Тааак. Проснулись. — Шаст кое-как оторвался от подушки и принял сидячее положение. — Улыбнулись. — Попытки сложить губы в подобие оскала не увенчались успехом, и Антон рухнул обратно на подушки. — Бляяяяяааа, ща откинусь. Телефон разрывался от звонков. Приложив трубку к уху в очередной раз, Шастун из последних сил заорал: — Да ебитесь вы все конем! Я не занимаюсь сексом по телефону! Я не одинокая отчаявшаяся дамочка!! Я не шлюха по вызову, у которой не хватило денег распечатать объявление!!! Я просто набуханный парень, который не умеет пить и написал этот блядский номер по приколу, понимаешь, по приколу, але!!! Дайте мне, блять, поспать!!!! Заебали. — Сильно тебя, видать, достали, — рассмеялась трубка мягким голосом в ответ. — Пиздец как! Я не знал, что у нас в районе столько школьников-недодрочеров. Повылазили из всех щелей, как тараканы, блять. — Слава богу, что я закончил школу. — Но дрочить продолжаешь, судя по тому, что позвонил мне, — просипел Антон. Ох, если бы кто принёс бутылку воды, он бы этому человеку да в ноги поклонился. Хотя нет. Он был не в состоянии. Спасибо будет достаточно. — Может, и так, кто знает, — в трубке ухмыльнулись. — А вообще, я и сам не знаю, зачем позвонил. Видимо, так же, как и ты, — по приколу. — Ну и как тебе оно? — Как? Не ожидал, что на том конце провода окажется алкоголик. — Жизнь, она, блять, вообще непредсказуемая. И я не алкоголик, — Антон икнул, — я просто люблю повеселиться. — Ну-ну. — Послышался плохо скрытый сарказм. — Чувствую, как тебе сейчас весело. — Это так, издержки. Сейчас выпью алка-зельтцер и буду как огурец. — Шикуешь. Я так аспирином перебиваюсь при случае. — А, так значит я тут все же не единственный алкоголик. А если больше одного, — Шаст поднял указательный палец вверх, — это уже какое-никакое, а общество. — Общество анонимных алкоголиков? — Именно. — Тогда предлагаю представиться. — Антон. Двадцать три года. Первый раз попробовал пиво в седьмом классе, а после этого все пошло по наклонной. В трубке послышались аплодисменты, как и полагается. — Теперь прошу Вас, — сказал Шаст. — Арсений, двадцать пять лет. Пью редко, но метко. Что называется, в яблочко. — Арсэээний, значит, — протянул Антон, — ну, что ж... *** — Мимо нас, мимо нас пьяное соооолнце, — горланил Антон, подпевая муз-тв и разбивая яйца в сковороду. — Оно уйдёт и больше не вернёёётся, — продолжал Арсений. — Арсэний, должен признать, у Вас великолепный слух. Ты случайно не музыкант? — Случайно он. — Круто же, и на чем лабаешь? — На пианино, немного на гитаре. Работаю в кафешках разных по вечерам, то тут, то там. — И че, играешь посетителям на заказ? — Играю, конечно. — Дай угадаю, в запросах лидируют шальная императрица и рюмка водки. Если это вообще можно сыграть на пианино. — Ну, это зависит от ранга заведения, а вообще, да, ты прав — это бесспорные лидеры, — Арсений рассмеялся. — А сыграть при желании можно все. — В общем, ты типа творческий. — Не сказал бы. Творчество — создавать что-то своё, интересное, а не играть Аллегрову тому, кто башляет. Впрочем, я не жалуюсь, живу неплохо. А ты? — Я провизор. Сижу в аптечке, поэтому жру таблетосы от похмелья с большой скидкой. — О, как я удачно всё-таки позвонил. Полезные знакомства никому не помешают, — присвистнул Арсений. — Обращайся, — хмыкнул Шаст. *** — Бляяять! Вопль Арсения был поистине душераздирающим. По правде говоря, Антон впервые слышал, чтобы тихий и интеллигентный по его первым впечатлениям парень матерился. — Господи, что случилось? — Сука!!! Обжёгся. Впервые в жизни решил что-то приготовить и схватил противень без прихваток. — Что ты там такое готовишь? — Хочешь поржать? — из трубки послышался шум воды, видимо, Арс пытался охладиться. — Медовик. — Чё? — Шаст действительно заржал. — Мамина хозяюшка? — Да если бы. Я вообще впервые в жизни готовлю. Родители уехали в Турцию под Новый год, то, что наготовила мама, уже кончилось. Теперь справляюсь сам. — И ты решил не искать лёгких путей. Нет бы начать там с макарон, прилипших к кастрюле, или пригоревшей яичницы. Хотя бы просто дошика! Это же стандартный набор холостяка. — Это скучно. Блять, больнооо, — Арсений хныкнул. — Творческая личность она и есть творческая. Даже в готовке нужно выпендриться. Ладно, у тебя есть какая-нибудь мазь? — Без понятия, сейчас посмотрю. — Поищи Бепантен. Или мазь Вишневского. Две минуты неразборчивых шуршаний. — О, Бепантен вроде есть. Спасибо, я точно не зря с тобой познакомился. — Господи, элементарные правила безопасности знает каждый школьник, Арсэний. Антону нравилось нарочно коверкать имя своего нового знакомого. — Ну, я и не школьник, слава тебе господи. — Ты просто, видимо, не приспособлен к жизни. Задумчиво-печальный пианист в белом костюме, который играет на рояле и смотрит на закат. Куда ему до земных проблем, — Антон улыбнулся. — По крайней мере, именно такой образ у меня складывается в голове. — Ты почти попал в точку, — засмеялся Арсений. — Ебаааать. — Что там опять? С рукой все нормально? — С рукой-то да. Коржи все слиплись. Антон не выдержал и расхохотался. — Блин, сорян, ты так искренне расстраиваешься — но это очень смешно. — Нет в тебе сострадания, Антон. — Сострадания, может, и нет, но помочь делом могу, а это, я думаю, гораздо ценнее. Что там у тебя? — Я поставил запекаться восемь коржей, и они все прилипли друг к другу. — Дурачина, ты их все друг на друга сложил что ли? — Ну да, а что не так? — Блять. — Шастун приложил руку ко лбу. — Арсэний, друг мой ситный, все коржи нужно запекать по отдельности. — Я тупой, да? — Ты... креативный. Ладно, у тебя ещё остались продукты для нового теста? Спустя пару часов мучений, просыпанной муки, пролитого на пол мёда, вставших дыбом волос Антона и жесткого тупняка Арсения торт все-таки был готов. Шастун искренне благодарил небеса за то, что когда-то догадался установить себе безлимитный тариф, а иначе бы эти кулинарные курсы влетели ему в копеечку. Хотя за его поистине ангельское терпение давать деньги следовало, скорее всего, Шастуну. — Удивительно, но это можно жрать, — с набитым ртом сказал Арсений. — Ну так! Кто учил? Кто тут мастер? — Если бы не ты, я бы уже скончался. Либо от пожара, либо от приступа на нервной почве. — Надеюсь, твоя мама вернётся к праздникам, и тебя не придётся учить делать оливье. А иначе кто-то потом не досчитается пальцев. — Ой, не, с меня хватит экспериментов. Родители вернутся, а я буду занят на работе — и слава богу. — Действительно, слава богу, — хмыкнул Шастун. *** — Странно, мы с тобой уже пару недель говорим по телефону, но так и не догадались встретиться, — задумчиво сказал Антон. — Хотя судя по тому, что ты нашёл мой номер, живёшь ты где-то неподалёку. — Ну... относительно. В Омске. Антон поперхнулся супом. — В смысле??? — В Питер я приезжал в гости к другу. Это был мой последний вечер здесь, и мне почему-то показалось, что разговор с человеком, который написал свой номер на снегу, станет хорошим воспоминанием о вашем городе. — Неожиданно. Серьёзно, неожиданно. Я все это время был уверен, что ты живёшь где-то через пару кварталов. — Ох, я был бы рад. Думаю, когда-то я переберусь в город на Неве. Или в Москву. Ещё не определился. Это в планах, достаточно отдаленных, но тем не менее. — Столица ещё услышит об известном пианисте Арсении... Хм? — Попове. Ржешь, да? — Нет, я просто оптимист. Ну, а вдруг, чем чёрт не шутит? Да и фамилия известная, с такой грех не пробиться. — Если так, то тебе первому обещаю бесплатный билет на свой концерт. Антон улыбнулся и был готов поставить все свои три бутылки шампанского и сетку мандаринов на то, что Арсений улыбается тоже.