ᴨоᴛᴇᴩянныᴇ ᴧучɯиᴇ дᴩузья

5

Утро встречает меня вкусным запахом свежеприготовленного кофе. Нежусь в постельке и только через некоторое время приходит осознание: я дома у какого-то парня. Ладно, может чуть преувеличила. У знакомого парня. Хёнджина. Но это нисколько не успокаивает: как он ночью сказал, что я его не знаю и это весьма плохо. Как же так получилось, что я — пай-девочка, которая никогда не ослушивалась родителей — пошла домой к мальчику? Самое интересное, я будто под градусом была и, по всей видимости, не думала головой. Резко сажусь на кровати и нервно ёрзаю. Да ещё и ночью философию свою накрутить ему пыталась. Серьёзно, со мной было что-то явно не то.

Встаю, заправляю кровать. Просто хожу вдоль стены. Чувство неловкости гложет чувство собственного достоинства. Вроде ничего и не натворила, но кто знает как Хёнджин принял мои ночные «душевные» разговоры? А вдруг он подумал, что я в него втюрилась?! Такая мысль вовсе заставила меня прижать ладошки к щекам и опустится на корточки. Тут в комнату, совсем неожиданно, заходит сам хозяин квартиры и видит меня в таком, наверное, странном положении.  — Эм, пойдем завтракать, — он разворачивается и выходит.  Так, ладно, соберись тряпка. Встав, и подтянув шорты, причем не свои, я отправляюсь по запаху искать кухню. Заходя, спрашиваю:  — Постучаться нельзя было? — так, начало хорошее, — А что, если бы я там голая была? — а на этом моменте я действительно это представляю и встряхиваю головой, пытаясь отогнать картинку.  — Это моя комната, когда хочу, тогда и захожу. А если бы ты там голая стояла, было бы весело, наверное... — и тут притих.  Сажусь за барную стойку и лицезрею перед собой тарелку с завтраком. Кажется, я не ела со вчерашнего утра, поэтому хватаю приборы и впопыхах ем.  — Смотри, не подавись.  — Ага.  — Как спалось? — спрашивает парень, садясь напротив, а я пропускаю все мимо ушей: ем всё-таки.  — Ага.  — Вкусно? — невзначай интересуется Хёнджин.  — Ага, — хмыкаю, запивая кофе.  — Телефон проверяла? — он уже усмехается.  — Да.  — И я тебе ведь нравлюсь?  — Да-да-да, что-то ещё? — тут-то и доходит смысл вопроса, вот тупая. — А! Стой! Нет! Я прослушала вопрос.  Он сидит и ржёт на до мной. Что-то даже не выглядит таким злым, как обычно.  — Ну, раз уж ты проверяла телефон, должно быть видела, что тебе писали и Феликс, и Мирю, возможно, и родители. Их резко разбушевавшаяся дочь дома не ночевала.  Я совсем перестала быть организованной. Демонстративно, очень так смачно бью себя со словами:  — Твою мать.  — Ой, а ты у нас и такие слова ещё знаешь.  — С тобой многому научишься, заткнись, — в буквальном смысле слетаю со стула и бегу в комнату, чуть не снося все косяки и двери на пути. Где же телефон?  Ну, ясно. Пять сообщений. Двенадцать пропущенных от мамы, десять от папы. Я, конечно, взбунтовалась, подняла всё на шум и поссорилась с обоими родителями, но я всё ещё их дочь. Что же будет дома? Проверяю почту, где видно три сообщения от Мирю.  «Привет. У тебя все хорошо?»  «У нас тут идея одна есть, прям на начало лета, после того как выпустимся мы все хотели бы поехать путешествовать. Громко сказано, наверное, но в общем, как прочитаешь — позвони.»  «Я знаю, что ты всё ещё обижаешься, но дай мне второй шанс, прошу тебя...»  Тоже самое от Феликса. Я не понимаю единственного: зачем я им нужна? Они есть друг у друга. Честно говоря, прошло буквально несколько дней, но зло во мне понемногу затихает, оставляя за собой шлейф обиды. Никто из нас не застрахован от ошибок. Каждый может оступиться: сказать сгоряча, сделать не подумав, обидеть не поняв... И пусть далеко не всё можно простить, но человеку порой просто необходимо дать шанс, ведь иногда именно маленький шанс способен изменить целую жизнь. Я придерживаюсь такого мнения. С детства меня учили не держать зла, такой и выросла.  Совесть во мне просто кричит, прося перезвонить родителям. Набираю номер папы, потому что знаю, что мама даже не выслушает и будет кричать. После двух гудков слышу родное:  — Как ты себя чувствуешь? Где ты?  — Пап, не говори, пожалуйста, маме. Я не хочу, чтобы она знала всё. Я ночевала у знакомых. Я не хочу находиться дома. Мне тяжело.  — В твоей жизни наступил переломный момент? Не думал, что он наступит так рано, — ну, если его можно назвать так, то пусть, — просто вернись и мы поговорим. Мы понимаем, что ты уже достаточно взрослая, но не совершеннолетняя, и ты — наша дочь. Мы любим тебя.  — Ждите. Я скоро буду.  Если бы мне сказали последнюю фразу неделю назад — я бы расплакалась от сентиментальности, что сейчас куда-то пропала. Переломный момент? Нет. Это просто жизнь. Переодеваюсь, тратя на это очень мало времени, и возвращаюсь на кухню, чтобы вымыть за собой посуду и поблагодарить Хёнджина. Захожу в зал и вижу, как он валяется на диване, что-то делая в телефоне.  — Спасибо за завтрак. Было правда вкусно, — доделав дела я подошла к нему. — Ты не мог бы отвезти меня домой, этот район мне совсем незнаком и я не знаю даже, где здесь ближайшая остановка.  Хёнджин нехотя поднимается с заезженного дивана и молча идёт в спальню, откуда только что вернулась я. Через минуты три он выходит и зовет на улицу. Спускаемся, по старой схеме парень заводит мотоцикл. Ветер привычно развивает волосы, дует в лицо. Пока мы едем, я задумываюсь о парне на котором сейчас лежат мои руки. И я действительно не понимаю: нравится он мне или нет. Я его не знаю достаточно для этого, но он привлекательный. Нет, ни в коем случае я не влюбляюсь во внешность. Но она все же играет некую роль, не правда ли? Я не люблю трудности, никакие не люблю. Именно поэтому всё и учу в школе.  Доехав и остановившись возле моего дома, заглушив двигатель, парень выдает:  — Теперь будешь мне должна. Скоро увидимся.  После чего заводит двигатель и уезжает.  — Скоро увидимся? — усмехаюсь, — Откуда ты знаешь? 
***
  Обговорив все детали поездки с Мирю и Феликсом по видеозвонку я поняла, что мы поедем на машине и трейлере дяди Ёнбока. Поедет вся компания с которой они меня познакомили. А под 'путешествовать' Мирю имела в виду поездку на море и остановки прямо в лесу, на природе. На самом деле, мне эта затея показалась очень хорошей. Я согласилась. Теперь оставалось поговорить с родителями.  Собрав на кухне семью, начала:  — Прошу меня выслушать. Скоро выпускной, меньше чем через месяц мне исполнится восемнадцать. Я меняюсь, и меняется некоторое моё окружение. Я считаю, что я в состоянии сама принимать решения в своей жизни.  — Мы всё понимаем, прошу, доченька. Ты растёшь. Но, пожалуйста, не потеряй голову.  — Я еду после выпускного в поездку с друзьями.  Рассказываю некоторые подробности, и на удивление, они лишь ответили:  — Это твоё решение. Ты можешь поступать так, как считаешь нужным.  После чего мы все обнялись и извинились друг перед другом за непонимание. Но во мне есть сомнение, что мама с папой всё же не пересмотрели свои взгляды.