matter

Страшная тайна Зефира

Через три недели после аварии Питеру наконец сняли гипс. Он не переставал ликовать почти сутки и Матвей даже побоялся, что он сдерет себе кожу с руки, так активно намывая и постоянно почесывая ее. Но к вечеру того же дня, когда радость его успокоилась и он немного остыл, Питер тут же начал собирать вещи. 

- Вот, это ветеринарная клиника, где мой пушистый дурачок стоит на учете. Если вдруг что-то случится, отвези его, пожалуйста туда. - Питер протянул Матвею визитку частой клиники. - В шкафу осталось достаточно корма, но если что-то случится - деньги я оставил в тумбе у окна в спальне. Там немного. Должно хватить. 

Матвей послушно кивал головой, выслушивая инструкции. Он видел, что Питер выглядит очень нервным, но спрашивать его об этом долго не решался. Когда все установки были получены, Шварц спросил:

- А ты надолго?

- Надеюсь, что нет, - с натянутой веселостью ответил Питер. - Обещали, что не больше недели, но кто там знает... Я буду скучать, мой малыш! 

Матвей густо покраснел, застеснявшись, и приподнял руки вперед для объятий, но Питер проигнорировал его, затискивая на полу кота. 

- Веди себя хорошо, понял? Не порть диваны, не ешь с пола всякую дрянь и не ссы по углам. Ты не будешь, конечно, ты же у меня хороший кошак! Пока, сладкие, не скучайте. 

Махнув на прощанье рукой, Питер выбежал из дома, оставив Матвея и кота наедине. 

"Сладкие?.." 

Добровольная диспансеризация Питера была для всех секретом. Знал об этом лишь Матвей, но только потому, что случайно услышал обрывок разговора с психиатром. Официальная версия для тех, кто спросит, гласила, что он уехал отдыхать и набираться вдохновения куда-то далеко, где нет телефонной связи. Этот маленький секрет, который хранил Матвей, грел ему душу. Когда он думал о том, что это создает между ним и Питером незримую связь - ему становилось хорошо, а когда представлял, как позеленеет от злости Каин - просто замечательно! 

Удовольствие это длилось не долго. Прошел всего день в тишине и Матвей уже поймал себя на мысли, что одному ему невыносимо скучно. Как он жил все годы в полном одиночестве до этого?.. Теперь сложно было даже представить. Занимаясь своими обычными делами, вроде работы и рисования, он старался отвлекаться от мыслей, но голова то и дело набивалась печальными охами и ахами от тоски. Работать было приятнее, когда позади него, лежа на диване, Питер шуршал страницами какой-нибудь книги, иногда посмеиваясь или недовольно фыркая. Наступившую теперь долгожданную безмятежность, о которой он мечтал много лет, стало невозможно терпеть.