matter

Сказка на ночь

В детстве Матвею нравилось болеть. Особенно когда он был единственным ребенком в семье. Стоило малышу Мати слечь с небольшой температурой, как перед ним открывался совершенно новый прекрасный мир, полный теплоты и ласки. Тогда ему разрешали целый день лежать на диване, на большой мягкой подушке, смотреть мультики, пить теплое молоко с медом. А еще мама так сильно его любила... Лучше этого ничего не было.

- Не вставай, я все поставила тебе возле кровати, - мать заботливо взбила ему подушку и чуть ли не силой уложила в кровать. - Выпей эту суспензию и постарайся поспать. Дверь в ванную я не закрыла и включила ночник, если тебя вдруг снова будет...

- Мам, - перебил Матвей. - Я найду дорогу в туалет. Я уже взрослый.

- Знаю-знаю, - она вздохнула. - Ты хоть и взрослый, но все еще мой сын.

- Мам, я... - слезы снова потекли по щекам. - Я тебя люблю. - Он всхлипнул. - И папу. - Снова всхлип. - И Марго, и бабушку. - Отрывистый вздох в попытке остановить слезы. - Мне очень жаль, что я вас всегда подвожу. Мне очень-очень стыдно!..

Она присела на край кровати, обняла его, погладила по волосам.

- Если бы я сразу от всего отказался, сейчас бы не пришлось...

- Перестань, - перебила она шепотом. - Ты ни в чем не виноват, все хорошо. Сегодня был плохой день, тебе надо отдохнуть и поправиться, со всем остальным мы разберёмся позже.

Матвей снова почувствовал себя таким маленьким... Маленьким и жалким, глупым, рыдающим, сопливым мальчиком с ссадинами на коленках.

Поцеловав его в лоб и пожелав спокойной ночи, матушка ушла. Оставшись один, он постепенно успокоился, но сон к нему не приходил. Полночи он ворочался и мучился от тошноты, лишь ненадолго ему повезло провалиться в короткий беспокойный сон.

Приснилось, что они с Питером вернулись домой, а там их встретили Алекс с Йеном, у которых почему-то был не один сын, а очень много маленьких рыжих детей, и Каин, беловолосый, смотрящий на Матвея с презрением, как раньше. Они встретили Питера с радостью, а вот Матвея оставили за дверью. Он стучался, кричал, но они его не слышали. Ему оставалось только наблюдать в окно за их теплым семейным вечером. А потом он сдался и ушел, оказавшись в родительском доме.

Сон этот показался Матвею настолько ужасным, что проснуться через два часа от очередного приступа тошноты стало для него настоящим счастьем.