Сломанное Детство

Глава 2. Спасение Беглеца.

Поиски велись круглосуточно. Каждый сантиметр леса тщательно проверялся.
Уже поздним вечером второго дня, когда луна светила на небосводе, собака одного из рабочих села возле находки.
— Сюда!
Крикнул кинолог и похвалил пса, ласково потрепав его за загривок. Все сбежались на зов, думая, что парниша найден. Но на месте оказалась лишь потерянная обувь.
Офицер попросил бригаду медиков быть готовыми, в связи с подозрениями на угрозу здоровью немца.
Неожиданно овчарка принюхалась и потянула поводок вперёд. На земле виднелись застывшие следы от стоп ребёнка. Вскоре небольшой отряд кое-как поспевал за собакой. Морда животного была опущена вниз, и лишь иногда пёс тормозил и осматривался. Псина резко дёрнулась и вырвала поводок из рук кинолога. Её понесло к высокой, просто огромной сосне.
— Врачей, живее!
Кричал командир уже на месте, вынимая из дупла немца. Юнец сильно трясся и кашлял. Когда мальчика осмотрели врачи, было решено в срочном порядке доставить его в госпиталь. По дороге к больнице, парнишу пытались отогреть. Врачам удалось это сделать, но Герман продолжал закашливаться, его знобило.
— Потерпи, малыш, ты будешь спасён.
— Переохлаждение, не более. И не такое лечили. — Отвечали медики, закутывая беднягу в тёплые вещи.
***
Звонок.
— Товарищ Советский Союз, мы нашли его, он жив! — Раздался голос офицера с другого конца провода. — Наследник Третьего Рейха найден! Он сильно замёрз, врачи пытаются его отогреть.
Поступила команда отнести юнца в госпиталь. Так Германия оказался на больничной койке, постепенно приходил в себя. Палата, в которой он лежал, была не лучшего вида. Краска местами облезла, плитка потрескалась. В его ногах находилась грелка, а тело было укутано в пуховое одеяло. Рану на плече, где веткой был порван рукав, обработали и забинтовали. У него поднялась температура, он отказывался от еды и бредил, умолял о встрече с отцом. Если тот, конечно, ещё жив...
Пока неизвестного разыскивали, Союз почти не выходил из кабинета, ожидая звонок. Дети, конечно, интересовались: что же такое случилось?! Они победили, а даже праздновать не могут… по двум причинам: отец занят, а как такое можно праздновать без главного героя? А второе… продуктов просто нет. Лишь каша, сваренная из остатков разных круп.
РСФСР перегородил собой путь в кабинет отца от назойливых братьев и сестёр, как самый старший он ответственный за них, а значит пока отец занят, Россия заменяет его.
— Так. Давайте быстро за стол, нечего тут толпиться!
Командным голосом сказал парниша, которому всего 13, но он уже походил на 16-ти летнего подростка, и чем старше, тем больше становился похож на отца… Поэтому младшие его слушались, хоть иногда и с неохотой, как сейчас. Они обиженно глянули в сторону брата, а затем медленно двинулись на кухню, кратко поглядывая на старшего, который до последнего закрывал дверь в кабинет. Когда все ушли, РСФСР двинулся следом. На кухне он достал только-только сваренную кашу и принялся раскладывать по тарелкам. Семья большая, очень, а еды мало, России пришлось отказаться от своей порции, чтоб хватило всем младшим и отцу. Стоило ему только поставить тарелки перед голодными родственниками, как дверь кабинета стукнула, а оттуда молниеносно пронёсся Союз, по пути наматывающий шарф и шапку. Никто и рта не успел открыть, как отец семейства уже куда-то уехал на старенькой и замученной машинке.
***
Вечер прошёл в молчании, прерывающейся только тем, что животы предательски урчали, показывая факт того, что жертва России не была уж такой значительной. РСФСР погнал всех спать, каждому поправил одеялко и чмокнул всех на ночь в лоб вместо отца, а сам уселся около окна и принялся преданно ждать папу, чтоб узнать причину такой спешки и суеты…
***
Герман корчился, лёжа на постели. Температура не сбивалась, он хныкал и, кажется, звал на помощь. Видимо младшему немцу мерещился его отец.
Врачи не знали чем его успокаивать. Уже ведь не маленький, чтобы соской затыкать... Ему клали холодную мокрую тряпочку на лоб, чтобы остудить его, мыли лицо прохладной водой. Когда его плачь всех достал, ему в рот вставили ложку с горьким сиропом от температуры. Рёв усилился.
С горем пополам мед.сёстры смогли его убаюкать, прямо перед приездом Советского Союза. Уложили обратно, потушили свет, оставив лишь настольную лампу, чтобы в случае чего он не испугался. Наступила долгожданная тишина... Дитя мирно посапывает под одеялом, повернув голову на бок. Идиллия.
Пока Союз ехал, все мысли путались в голове… Почему он не прикончил главного фашиста, а лишь сдал его в плен? Безопасно это или нет?.. И что сейчас делать с его наследником? Явно ребёнок не будет в восторге, узнав, что его новым опекуном станет враг семьи... И даже если примет этот факт, что скажут дети, которые терпеть немцев не могут? Здесь всё решает лишь судьба, невозможно предсказать исход.
Тем временем советская "Волга" уже припарковалась у больницы и Союз, снова натягивая безразличную маску, направился внутрь. Там его проинформировали о состоянии мальчишки, который уж точно успел измучаться на холоде. СССР’а встречал врач. По виду медика стало ясно, что дела идут не очень хорошо. Союз спросил лишь одно: "с ним всё будет в порядке?". На что получил утешающее завершение. Доктор вздохнул и объяснил.
— Его состояние ухудшилось за последние часы. — Говорил он, протирая очки. — Он бредит, температура не опускается ниже 38. Вдобавок он отказался от еды, которой и так немного. Всё это время он требовал привести к нему отца, на что мы могли только молчать. — Продолжал медик. — А? Не переживайте, мальчик поправится и сможет отправиться в новый дом.
Уверял врач. Выслушав ответы коммуниста, доктор сказал самое главное.
— Он только успокоился, но я могу провести вас к его палате.
Предложил тот.
Союз в очередной раз кивнул, смотря на дверь, ведущую к мальчишке.
— Пусть отоспится. Ему нужно набраться сил, раз он столько провёл на морозе. Докладывайте мне о любых изменениях.