За кулисами (В ритме страсти, клуб романтики)

2.2

Мы переспали. Это не выходило ни на секунду из моих грязных мыслей, когда наши взгляды обезоруживающе испытующе сталкивались. Предвкушено радуясь началу совместных репетиций, мог ли я догадываться, какая атмосфера воцарится за кулисами, после первой же встречи с Мишель на сцене?

Прежде меня бы это не стало заботить. Прежде я всегда выходил сухим из воды: мимолётные интрижки не имели на меня никакого влияния, разве что иногда я случайно связывался с девицами, состоявшими в отношениях с разъярёнными бугаями, угождая под их тяжёлую руку. Кажется, что хорошая физическая подготовка мне и нужна была только чтобы решать подобные вопросы на одном уровне с зачинщиками беспорядков в пивнушках... Но связь с Мишель била все рекорды доставленных мне когда-либо проблем. Потому что прежде всего это были проблемы эмоционального характера.

Я мучался: секс случился, он был великолепен, да я и не прочь был его повторить и, возможно, имел бы наглость об этом даже спросить у лапули, только она сдержанно презренно молчала. Не выпытывала, хочу ли я отношений после того, что между нами было, не допрашивала, что это значит, не кричала, не называла козлом. Просто очень долго молчала, не оставляя шансов понимать, как теперь девушка ко мне относится. Я оказался впервые в подобной гнетущей ситуации, из которой не мог сбежать, так как мы оба продолжали работать не просто в одной труппе, а лицом к лицу ежедневно, прикасаясь друг к другу в танце, а потому я вынужденно задумывался о цене человеческих чувств и достоинства, которыми я поступился ради личной выгоды.

Вот, что сделало со мной её тягостное молчание... Ещё недавно мы прекрасно с ней ладили, просто по-человечески. Я не желал отталкивать Мишель после близости, но и объяснять, почему не собираюсь вступать в отношения, которые почему-то обязательно должны следовать после интрижки, не намеревался. Может, я в глубине души ждал, когда она будет интересоваться сама, как это делают другие; тогда бы я привычно отмахнулся от женских неосторожных расспросов, оставляя девушке место для раздумий над моими возможными душевными травмами. В итоге задумывался над тем, какие травмы причинил ей я.

Искренне и неподдельно меня мучал вопрос: как так случилось, что Мишель, такая умная, рассудительная девушка с твёрдой жизненной позицией не связываться с проходимцами, оказалась со мной обнаженной на полу Гершвинской сцены? Я знаю, что сам этого хотел, сорил остротами по этому поводу, а она отшучивалась, но теперь её молчание ― что это значит? В лучшем случае это было бы равнодушие... Принципы, отказы ― показная бравада на фоне не прекращающегося флирта, она таких же поверхностных взглядов как и я? Или это всё же пассивный способ защититься от произошедшего...