Сопротивляйся мне

25

Боже, я не помню, когда в последний раз так весело проводила время! Смеялась до слез, пока Чимин пытался вежливо вывести меня из квартиры Чона и Миры. Он был трезвым и ему быстро стало скучно, но остальные мужчины в алкоголе себе не отказывали, поэтому после полуночи студенческие байки стали намного интереснее.
   На самом деле истории, которыми делились ребята, сами по себе забавными не были. Подкупал черный юмор рассказчиков. Их харизма.
   — Чим, ну пять минуточек. Пожалуйста, родной, — я сжимаю ладони в умоляющем жесте, комфортно себя чувствуя в роли его главной слабости — любимой жены.
   Чимин досадливо закусывает губу. Бросает выразительный взгляд на Чона, но тот или не понимает, или ему пофиг.
   — Пак, щас я дорасскажу! Три секунды. И поедете.
   — Не пугай мне девушку.
   — Тебе страшно? — Чонгук пытается сфокусировать на мне взгляд, я смеюсь вслух.
   — Нет! — отвечаю бойко.
   Пак угрожающе прищуривается, я невинно, словно дразня его, пожимаю плечами.
   — Ну вот видишь! — разводит руками Чон.
   — И вот на вызов приехали студенты, — напоминаю я начало очередной истории.
   — Да, мы проходили практику в полиции на третьем курсе. Вызов, на который не хватило рук, и отправили почему-то нас. Мы приезжаем, заходим в квартиру, а там пздц!
   — Чон, мать твою! — рявкает Пак. — Я тебе сейчас рот с мылом помою.
   — Простите! — тот бьет себя по губам. — Там мокруха! Настоящая! Как в кино.
   — Мокруха? — уточняю.
   — Труп, — подсказывает Чимин.
   — А.
   — Да. Что делать? Вызываем прокуратуру. И кто, ты думаешь, приезжает? Парам-пам-пам! Там тоже какая-то неразбериха, и высылают нам точно таких же студентов! Пак как раз проходил практику. Приехал важный такой, в форме. И вот мы стоим в этой квартире, все третьекурсники. Вокруг кровища, трупак, из него нож торчит. Следы драки. Одного гада задержали, второго… упустили. Надо допрос проводить, улики собирать, писать протоколы. А мы, Джи, студенты!
   — И что вы сделали?
   — Я предложил вызывать кого поопытнее. Срочно. Но тут в Паке просыпается гордыня, между прочим смертный грех, и во лбу загорается звезда! Дескать, ни фига, я всё умею сам! Всё знаю, всем руковожу. Щас организуем.
   Чимин смеется.
   — Потом мне от отца так попало за самодеятельность! — качает он головой. — Я думал, меня отчислят к хренам. Но в итоге нормально же допросили. Почти. И беглеца наутро нашли.
   — Да уж, — соглашается Чон. — Всех посадили надолго, как полагается. Я сейчас смотрю на студентов и думаю, — он ударяет ладонью по лбу, — что мы там вообще могли сделать? Как-то старались, пыжились.
   — Всё, едем, — Чимин берет меня за руку и ведет к выходу. — Всем спасибо за вечер! Историй про мокруху на сегодня достаточно. Мира, еще раз с днем рождения!
   — Пак, в воскресенье всё в силе? Играем? — окликает Иван.
   — Ага, — кивает мой муж.
   — Снова футбол? — спрашиваю я с досадой.
   — Джи, не сердись! Нам без центрового никак. Это будет матч не на жизнь, а на смерть…
   Наконец, в три часа ночи мы вырываемся на улицу и садимся в машину. Ужасно хочется спать, я всю дорогу то дремлю, то размышляю об этих товарищеских матчах. Ни на что большее меня уже не хватает.
   Пообщавшись с девушками на кухне, я убедилась, что футбол действительно существует. На мой простой и, казалось бы, логичный вопрос, не ходят ли жены болеть за своих мужей, Мира чуть ли не у виска покрутила. Это мужская тусовка, они там спускают пар. Лучше в это время отдохнуть и сериал посмотреть.
   Ладно.
   Но для себя окончательно я этот вопрос не закрыла. Та же Мира с Чонгуком со второго курса вместе, она его видела в самых разных ситуациях. А я… я тоже хочу посмотреть на игру Пака, хотя бы одним глазком!