Сопротивляйся мне

40

Джису

   На стену, что находится напротив моей кровати, падает луч света. Я тут же открываю глаза. Свет от фар. Кто-то приехал.
   Сердце, как по команде, начинает колотиться ускоренно, бешено, до тупой страшной боли. Мое бедное истерзанное сердце. Позавчера я услышала случайно, что Чимин жив, в этот момент впервые за все дни совершила вдох полной грудью. Голова закружилась от гипервентиляции и облегчения.
   «Старый Пак улетел, а молодой сученыш всё еще здесь. Роет», — сказал один из моих охранников другому. Они курили на улице. Я к окну тогда прибилась, затаилась и обратилась в слух.
   Чуть не упала с подоконника от счастья! Живой. Боже, я так боялась, что он глаза не откроет в больнице! А он мало того, что жив, так еще и в Республике!
   Меня ищет. Сердечко сладко сжалось, и я ощутила прилив надежды!
   Верить я себе давно уже запретила, не дура ведь. Лица видела всех похитителей. Бана, Мина, их подручных. Никто не скрывался от меня. После такого не отпускают.

   Ворота хлопают. Я притягиваю колени к груди и начинаю молиться. Приехали, значит. Почти неделю никого не было. Я сидела в этой комнате-камере с решетками на окнах. Мне приносили еду, водили в туалет по времени.
   Не трогали. Ждали приказ боссов. Я не могла понять, что происходит. А позавчера про мужа услышала, и картинка сложилась! Он прилетел и навел кипиш. Испугались, твари. Затаились, выждали. А он всё не уезжал. Искал меня. Возможно, организовал слежку.
   Я ждала чуда. Не могла не ждать. Я ведь живая.
   Соскакиваю с кровати и подбегаю к окну. Открываю его и пытаюсь услышать хоть что-то. Увы, это не полиция. Я много раз представляла, что мою комнатку взорвет вой сирен, что черный лес вокруг вспыхнет сотней мигалок приближающихся машин.
   Сегодня приехали на белом внедорожнике.
   Голоса звучат приглушенные, не разобрать чьи, но однозначно — спокойные. Значит, не спасение.
   Через секунду слышу щелчок замка и оборачиваюсь. Дверь в мою комнату-камеру распахивается, на пороге бритый бородатый охранник. Он молчаливый, но не жестокий. Каждый день он приносил мне яблоко.
   — Боссы приехали, умойся. Будем спускаться в гостиную. Ужинать.
   Я сглатываю. Раз они приехали, значит, Чимин улетел? Боже. У него не получилось.
   Отрицательно качаю головой. Другой причины, почему эти двое здесь, я придумать не могу. Всё кончено?
   Бритый подходит, хватает меня за волосы, накручивает их на кулак — это больно! И тащит к запертой двери. Там небольшая ванная комнатка — унитаз, душ. Было зеркало, но я его разбила. Пихает ключ в замочную скважину.
   Охранник крепко держит меня за волосы, я шиплю от боли, но не плачу. Не дождется, сволочь. Подтаскивает к раковине и включает воду. Я начинаю умываться сама, иначе умывать будет он, так уже было. Чуть не захлебнулась.
   — Я хочу в туалет. Выйди, — говорю я. — Я просто хочу пописать.
   Он смотрит на меня, щурится.
   — Платье надень, — швыряет в меня пакет. — Не наденешь — голой пойдешь, — смеется.
   Выходит и закрывает дверь. Я догадалась, что охранники сами до конца не понимают, как со мной обращаться. То ли как с пленницей, которую не жалко. То ли как с девушкойбоссов, которую нужно беречь.
   Страха во мне почти не осталось. Сколько можно бояться?
   Я прижимаю руку к груди. К своему шраму, где было слово «Resist». Сопротивляйся. Что бы ни случилось, если тебе плохо, если хочешь что-то изменить, — сопротивляйся. Так учил меня мой муж. Затаись, дождись нужного момента и дай отпор!