Сопротивляйся мне

36

На следующий день я чувствую себя еще хуже, чем накануне. Утром болит голова, я отказываю Чимину в сексе — впервые у меня нет ни малейшего желания любить его физически. Он, как обычно, нащупывает мое белье спросонья, я убираю его руку, но он тянется снова. Настырный. Тогда я отталкиваю его и, наконец, встаю и ухожу в душ.
   Мы встречаемся на кухне.
   — Мы поссорились? — спрашивает Чимин. Он выглядит невыспавшимся.
   — Ты нагрубил мне вчера. И да, мне нужно время, чтобы осознать причины своего брака. Принять твое прошлое. Познакомиться с тобой заново.
   — Между нами всё по-прежнему, — говорит он. — Я точно такой же, каким был вчера утром, неделю назад, месяц. Да, началось у нас всё плохо, но сейчас-то мы строим семью. Джи, ты хочешь быть со мной?
   Я молчу. Что на это ответишь?
   — Твои родители не в курсе? — спрашиваю я. — Хочу понять, кто знает, а кто нет.
   — Не в курсе, но можешь рассказать им, если хочешь.
   — Возможно, я так и сделаю.
   Я прикусываю губу. Чимин произносит медленно, словно задумавшись о чем-то глобальном:
   — Мы не можем утверждать, как поведем себя в определенной ситуации, до того момента, пока не окажемся в ней.
   Смотрит на меня внимательно, с легким прищуром. Словно изучает. Хищник на охоте. Но мне больше не страшно.
   — Тебе крупно повезло, — заявляю я. — Ты должен был сесть. Надолго.
   — Да, наверное, должен был. Я херовый прокурор и херовый человек. Твой отец предложил выход, и я согласился.
   Я подхожу к окну и смотрю вдаль. На него больше не хочу. Обнимаю себя.
   — Спорить не стану.
   — Джи, — он приближается и касается моей спины.
   — Не трогай меня пока. Я же сказала, не трогай! — дергаю плечом. — Я полюбила совсем другого мужчину. Не тебя.
   Он молчит некоторое время. Потом идет к холодильнику, достает бутылку минералки, наливает в стакан. Пьет.
   — А в чем разница? — спрашивает. — Что такого кардинального изменилось? Наш брак был изначально выгодным нам обоим. Любовь пришла со временем.
   Я оборачиваюсь.
   — Отпусти ее. Эту девушку. Она ничего плохого не сделала. По крайней мере не успела. Я хочу, чтобы у нее всё было нормально. Сделай так, чтобы она просто уехала и с ней ничего не случилось.
   — Она расстроила тебя намеренно.
   — Ты не слышишь меня! Я знаю, что моего отца в городе все ненавидят, — говорю я. — Даже моя подруга Аю. Мы отдалились, когда она выросла и всё поняла. Я стараюсь об этом не думать, потому что понимаю ее чувства. Со мной никто не хотел дружить из-за папы. Он беспринципный, жестокий, жадный человек. Думаешь, я не в курсе? Я поначалу подумала, что ты такой же. Поэтому боялась. Размышляла о побеге. Я люблю папу, но с похожим на него мужчиной жить бы не хотела. И детей бы такому человеку рожать точно не стала. Посмотри на нас с Чонсоком. Какими мы выросли.
   — Я таким не стану, Джи. Обещаю тебе.
   — Уже стал. Я не хочу спать с человеком, которого ненавидят. Который ставит себя и свою семью выше других. В жизни есть вещи поважнее денег.
   Я не могу больше говорить на эту тему, поэтому поспешно ухожу в спальню и закрываю дверь. Сижу там, пока он не уезжает на работу. Не позавтракав. Чувствую себя при этом морально вымотавшейся и обессиленной.
   Всё это время он мне лгал.
   Достаю телефон и звоню папе, но он не берет трубку. Я пишу СМС: «Перезвони, как сможешь».
   Через час мне привозят шикарный букет пионов. Чимин давно не дарил мне цветы, а тут снова. Он написал всего пару слов в сообщении: «Прости меня».
   За что? За грубость? За то, что манипулируешь мною?
   Днем мы встречаемся с Лиен и едем вместе пообедать. Я всё еще в раздрае, и мне нужно с кем-то поделиться. Напрямую спрашиваю ее о Розе- Чеён.
   — Ты узнала не от меня! — пугается Лиен. — Я ни слова не говорила!
   — Не от тебя, к сожалению. Эта сука приперлась ко мне домой, представляешь? Я бы и не поняла, кто она, если бы Чимин случайно не заехал по пути. Он не стал с ней знакомиться второй раз, как ты понимаешь. И всё мне рассказал. Кажется, она сейчас в тюрьме. Я просто в шоке, — тру лоб.
   — Ого! Вот это да. Вы поругались?
   — Да, очень. Я ужасно расстроилась. Он говорил со мной резко, я к такому не привыкла. Нет, Чимин никогда не был лапочкой, конечно. Но вчера… он осадил меня, будто на место указал. Я его видеть не хочу больше, — поджимаю губы и часто моргаю, останавливая подступившие к глазам слезы.
   Некоторое время мы обсуждаем ситуацию.
   — Он не извинился?
   — Прислал цветы. Он всегда так делает. Будто это может что-то решить.
   — Никогда не думала, что скажу что-то в оправдание мужика в подобной ситуации, но, Джису, у него, наверное, сработали рефлексы. Когда дело касалось бывшей, он всегда отвечал резко. Так, чтобы больше не спрашивали.
   — Почему?
   — Не знаю, — она пожимает плечами. — Думаю, его реально все достали. Мы же давно с Сону вместе, я наблюдаю за Пак годами. Во время каждого приезда Чимина ему выносили мозг по поводу этой женщины. Пытались знакомить с другими девушками, даже подкупить. Мы так быстро дом достроили только благодаря помощи мистера Пака, Чимину же он демонстративно не давал ни копейки.
   — Чимин мальчик взрослый. Жить можно и без папиных денег.
   — Здесь скорее момент, что одному сыну дали, и много, а второму — принципиально ни вона. Чимин одно время сильно отдалился. Выставил недостроенный дом на продажу. Сону переживал по поводу того, что отношения с братом испортились.
   — Зачем ты мне это говоришь? Я и так ревную! Мне больно! Его бывшая очень красива.
   — Джису, я не могу утверждать наверняка, но мне кажется, если Чимин любит — он для своей женщины сделает всё. В какие бы проблемы она ни вляпалась, чего бы ему эта любовь ни стоила. Он пойдет против семьи, против системы. Не побоится замараться. Я, если честно, завидовала его решимости.
   Я фыркаю.
   — Мы с Сону вместе уже пять лет, и только год назад он сделал мне предложение, — Лиен нервно скручивает салфетку. — А до этого… сомневался, взвешивал. Представляешь? — Она опускает глаза. — Я тем летом вещи собрала и съехала от него, и только через два месяца он пришел и позвал замуж.
   — Я не знала, Лиен.
   — Я особо никому не рассказывала, даже маме. Лгала, что сама не хочу ни замуж, ни детей. От зависти и обиды я даже на вашу с Чимином свадьбу не поехала. Сону — хороший, я его люблю, но он… на самом деле такая мямля! Только недавно начал за меня заступаться. А до этого… — она отмахивается. — Я со всей его родней успела сто раз переругаться.
   — На своей бывшей Чимин не женился.
   — А на тебе — да. Сразу. Джису, то, что он ее бросил, лично мне говорит о том, что его любовь к ней прошла полностью. Я не знаю, как ты это сделала, но ты увела его у нее. Никто не мог.
   Телефон трезвонит в пятый раз подряд.
   — Чимин? — спрашивает Лиен.
   — Нет, он не позвонит. Утром я обидела его. Это Сохен. Господи, ну что тебе надо так срочно! Три раза уже сбросила! — Я принимаю звонок. — Да?
   — Джису, привет! — В трубке кричат дети, заглушая голос Сохен. Она начинает им что-то объяснять, воспитывать, и меня это нервирует. Уже который раз — позвонит,и сиди жди, пока она решит проблемы.
   — Сохен, я немного занята. Может, потом?
   — Я хотела напомнить, что сделала тебе брошь с твоим любимым пионом. Может, приедешь, заберешь? Или я могла бы привезти. Мне не сложно.
   — Давай в другой раз?
   — Ну смотри. Только не забудь. Мне не терпится тебе ее вручить.
   — Хорошо, спасибо! Наберу позже. Пока!
   Я кладу телефон на стол.
   — Все эти дни мне звонит из-за своей дурацкой броши, которую я не просила. По двадцать раз! — злюсь я.
   Бросаю взгляд на экран и леденею. Вызов-то не сброшен! О нет, она ведь не услышала? Я быстро нажимаю на кнопку «Отбой». Боже, я ужасный человек! Так обидеть Сохен! Слезы тут же подкатывают к глазам, на этот раз сдержать их не получается, и я начинаю реветь. Меня кидает в пот. Вот это невезуха!
   Смотрю жалобно на Лиен, и она хлопает меня по плечу:
   — Он с тобой стал другим, Джису. Серьезно. Он стал счастливее. Со стороны это очень заметно. Что такое? Что-то случилось?
   — Кажется, я в полной заднице.
   Распрощавшись с Лиен, я трижды звоню Сохен, но она не берет трубку. Мне так тяжело на душе от всей этой ситуации! Да, Сохен бывает настырной и даже надоедливой, но она ко мне со всей душой. С первого дня старалась подружиться и сделать всё, чтобы я не чувствовала себя одинокой в чужом городе. И эту брошь она мастерила несколько месяцев, старалась. Я поступила непростительно. Гадко. Давно мне не было так стыдно!
   Этим же вечером я приезжаю к Сохен в гости и нахожу ее заплаканной. Сохен делает вид, что всё в порядке и я тут ни при чем. Просто в очередной раз разболелись дети, не пошли в садик. Она поссорились с мужем, потому что они совсем не проводят вместе время.
   Я слушаю ее внимательно, а потом вдруг предлагаю посидеть с детьми на выходных.
   — Правда? — удивляется она.
   — Конечно! Давай я приеду завтра рано утром. Возьму детей и останусь с ними у свекров. Вы можете поехать на море. Побудете вдвоем. Вам с Минхо точно не помешает свидание.
   — Я даже растерялась. Если передумаешь — скажи. Без обид. А Чимин?
   — Скорее всего, он будет занят. Но я справлюсь, не переживай.
   Брошь Сохен мне так и не отдает. Уклоняется от прямого ответа, дескать, решила кое-что переделать в ней. Оказывается, как сильно может ранить брошенное в сердцах одноопрометчивое слово! Я обещаю себе, что буду носить эту брошь не снимая, только бы помириться. Сохен стала мне близким человеком. Я даже могу сказать, что искренне полюбила ее.
   Весь вечер провожу с сестрой мужа, мы обсуждаем ее брак и варианты его спасения. Я так сильно увлекаюсь проблемами Сохен, что забываю о своих. А они никуда не деваются, поджидают дома. Они во взглядах Чимина, в его коротких репликах. В отсутствии объятий и смеха. В непривычной тишине нашей съемной квартиры.
   Я сообщаю, что завтра дома ночевать не буду, а останусь у родителей.
   Утром ужасно по нему скучаю. Обнимаю подушку и сжимаюсь в комочек. Он спит на краю кровати, отвернувшись. Не обнимает, не прижимается губами к затылку. Я так сильно привыкла к его теплу и бесцеремонной жадной ласке, что чувствую себя совершенно разбитой. 
   Мне его не хватает.
   — Я приеду после футбола? — спрашивает Чимин, когда я собираюсь рано утром. Меня удивляют его вопросительные интонации.
   — Это твои родители. Как я могу запретить?
   Через десять минут сажусь за руль, врубаю кондиционер на полную, жму на педаль газа. И плачу. Потому что люблю его. Потому что скучаю по нему адски и хочу, чтобы всё стало как прежде.
   Машина, едущая передо мной в потоке, вдруг резко останавливается. Я жму на тормоз, но дистанции оказывается недостаточно и я врезаюсь в задний бампер! Из-за внезапного торможения меня кидает вперед, и я больно ударяюсь лбом об руль. Аж искры перед глазами.
   Поворачиваю к себе зеркало и рассматриваю лицо — ушиб над левой бровью. Кожа покраснела, будет синяк. Болит. Пульсирует. Вот блин!
   Какой-то придурок в последний момент решил включить поворот и затормозил. Благо у меня скорость была небольшой.
   В окно стучат. Агрессивный мужчина орет и требует, чтобы я вышла немедленно. Заявляет, что я попала. И тычет мне под нос какие-то корочки.