«У вас будут плохие времена, но они всегда будут открывать глаза на вещи, на которые вы не обращали внимания.»
Болело всё. Кровоточили разорванные на части бабочки любви, обломки их крылышек поднимались к сердцу, впивались в него и заставляли хвататься за грудь от боли. Мольбы, перешедшие в крик, словно непрекращающаяся запись звучали в голове. Как только Изуми собирался подняться с кровати — испытывал неприятные ощущения. Чувство жжения, дискомфорта, какая-то болезненная заполненность не отпускала даже после нескольких часов сна. Ноги пробирал холод, он поджимал их к себе, пытаясь не обращать внимания на боль, сопровождающуюся обильными выделениями неестественного цвета. Иногда принимал сидячее положение, тут же опускаясь обратно не в силах принять хотя бы душ. Изуми не помнил, как смог добраться до спальни в размытых судорожных шагах со сгорбленной спиной и препираниях к стене, но наверняка знал, что запер дверь. Он не хотел никого видеть, тем более разговаривать. По коже пробегал мороз от саднящихся фиолетовых синяков на бёдрах, плечах, запястьях и даже на шее. Рыдания нападали на него при каждом вдохе, оставляя без сил. Мышцы его интимных органов сковывал спазм. Изуми сжал край подушки, мучительно простонав. Так как не было возбуждения – не вырабатывалась смазка, возникало дополнительное ощущение сухости и дискомфорта, а послевкусие, на которое он наткнулся после гона — это жестокая правда в виде совершенно разбитого мира. Слёзы уже раздражали глаза, ткань подушки утопала в них. Это замкнутый круг. От такой душевной и физической боли парня перестало задевать присутствие Шен, хотя казалось, что детский гнёт невозможно чём-то перебить. Единственным убежищем был сон, в который Изуми старался провалиться на подольше.
Тай-Лунг, очнувшийся в одиночестве, больше не испытывал ничего, кроме головной боли. Пустота чёрнейшей тенью осадила его. Ведь он прекрасно помнил всё в мельчайших деталях. Тёмные тона спальни слились с ним в одно целое. Пульс, несмотря на потерянный вид, был бешеным. Мужчина отчего-то почти растерянно осмотрелся, уже давно поняв, что Изуми ушёл. И хорошо, что ударил. Нужно было сделать это раньше, тогда ничего бы...
Как же это мерзко, тигрёнок, оправдывать свою гнилую натуру.
Тай-Лунг, пошатываясь, поднялся на ноги, стараясь как можно быстрее привести себя в порядок. Шен, Изуми... Одного бросил, другого чуть не придушил. Вылетев из душа с ещё влажными волосами, он кинулся к часам, валяющимся на прикроватной тумбочке, и с ужасом увидел стрелку, дошедшую до трёх часов. Откинув их, мужчина подошёл к окну, развёл тяжёлые шторы, убедившись в том, что сейчас ночь. Там за стеклом виднелся непринужденный фон из чужих квартир, покрытых ночным небом, из окон редко мелькали огоньки. Какая прелесть. Однако Тай-Лунгу плевать на пейзажи с большой колокольни. Переодевшись, он быстрым шагом направился искать своих подопечных.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Счастливый брак
Roman d'amourНельзя сломать человека, прожженного пугающим прошлым, что до сих пор даёт о себе знать, и настоящим, где опорой является его же израненная душа. Он защищается невидимой броней, однако, вступив в брачные узы без надежд и иллюзий, щит покрылся трещин...
