Не живи так, словно тебе предстоит ещё десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живешь, пока есть возможность, старайся стать достойным.
В шкафчике больше не было детских варежек, они отправились подарком в нужные руки, и неожиданно для себя мужчина легко к этому отнесся. Он и не на такое готов. Может муж и не догадывается, но эту гибкость, зарытую глубоко под гордостью, нужно ещё поискать. Тай-Лунг не мог себя контролировать лишь при одном условии, когда речь шла о папе или Мизуки, потому что то были люди, которых он любил вопреки. В настоящем же его сердце до оглушающей сдавленности в груди стягивали узлы плена с именем Изуми. Мужчина понимал, что со своим намерением серьёзно поговорить под предлогом кота есть все шансы отпугнуть шаткую паузу в виде священного компромисса, но от намеренного разделения, казалось, он теряет мужа. Ведь тот всегда был рядом. Да... Сначала разъезд виделся лучшим решением, теперь же — дикостью, убийственным ожиданием перед тем как он узнает, что происходит с его омегой. Где он, с кем, чем занимается? Что творится в его голове? Если он думает, что мужчине всё равно на него? В тишине ночи холод тревоги нагнетал всё пространство, даже их общая постель, пропитавшаяся запахом омеги, не могла успокоить творящейся внутри пытки. Тай-Лунг обнял чужую подушку, прижался к ней лицом, и нежная карамель поспешила заполнить уставший разум. Феромон сглаживал острые углы молчаливого терзания, приносил ему светлый образ юноши, голос, смех, прикосновение и ещё... Чёрт бы всё это побрал. Мужчина силой перевернулся на спину, безмолвно пропустив через себя по-сумасшедшему расплывающийся кипяток возбуждения. Сжал зубы и закрыл глаза, дабы сдержать предательский стон. Запах усиленно разъедал его самообладание, тем не менее, Тай-Лунг не хотел спать у себя, как и утешаться в своих грязных фантазиях. Глаза начинало жечь, когда низ живота перехватывал теплый спазм. Он не хотел представлять, пускай всё само так упорно лезло в голову, он хотел по-настоящему ощущать Изуми в своих объятиях, слышать сбивчивое дыхание, видеть глаза, в которых спрятана целая вселенная. Тай-Лунг был уверен в себе, зная, что в нём нуждаются, ведь не было у него более надежного примера, чем гарант зависимости. Прекрасно же быть выше теперешнего страха одиночества, сводящей боли и понимания — ты такой же слабый, потому что хочешь этой любви, хочешь подарить её в ответ, содрав с себя вросшую в кожу броню бесчувственности. Мужчина до крови прокусил губу. Боже, почему только в тот момент, когда кажется, что умрёшь от тоски, находишь в себе самое чистое признание к человеку, которого сам же и ранил?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Счастливый брак
Roman d'amourНельзя сломать человека, прожженного пугающим прошлым, что до сих пор даёт о себе знать, и настоящим, где опорой является его же израненная душа. Он защищается невидимой броней, однако, вступив в брачные узы без надежд и иллюзий, щит покрылся трещин...
