Счастливый брак

49.30 Желанный 

Проблемы эгоистов считываются достаточно просто. Они могут играть твоей жизнью. Душой, дабы успокоить свою. В какой-то момент они сжимают тебя, словно весь мир своими коленями старается сломать тебе шею, а секундой позже принижают до простой картинки. Мгновения без вечности. Чего-то недалекого и глупого. Они поглощают тебя и шепчут, что хотят провести с тобой остаток жизни, но стоит им почувствовать неуверенность, страх или холодность, они уже на полпути к двери и не имеют хотя бы капли мужества проститься благородно, будто человеческие чувства для них ничего не значат. А после всего этого. После всего, что они нещадно забрали, после всех нервов — разве не больно и не смешно, что в наше время им легче промолчать, чем взять себя в руки, и извиниться за всё, что сделал? Вот так и ты поступил со мной.

— эгоизм.

Проснувшись, Изуми обнаружил рядом с собой тёплый комочек счастья, мурлыкающий во сне. Влажный нос примостившегося кота сопел прямо в руку, распространяя приятные вибрации. Юноша с доброй минорностью в лице погладил его, замечая свет в неприкрытом шторой окне. Проспал до обеда? Похоже на то. Правая часть тела немного затекла в уютном тепле, поэтому он перевернулся на спину, вытянув руки так, чтобы не задеть Макки, и потягиваясь до мурашек, ухватил боковым зрением сидящего рядом мужчину со странным выражением лица. Слишком задумчивым и сглаженным до притупления всех эмоций. Изуми внимательно осмотрел его, двинувшись спиной к подушке. В чём дело? Они же не в больнице больше. Тай-Лунг до сих пор виделся ему очень сложной, почти невменяемой загадкой, неподвластной пройденным испытаниям, времени и распоротому сердцу, если мужчина сам не захочет объясниться в чём-либо. И это не просто плохое настроение. Нет же. Юноша догадывался о том, что его голубые глаза под бледными веками с длинными ресницами прячут тонну недоговорённости, а может и больше.

— Давно ты тут? — он подтянул к себе ноги, протерев заспанные глаза. — Тебе не пора к Шен?

— Уже выгоняешь меня? — с внушительной долей печали в голосе произнёс Тай-Лунг, пересев со стула на край кровати, из-за чего немного прогнулся матрас, качнув парня на бок. Вблизи он увидел влажные волосы мужа, к носу подступил запах свежести. Повседневная одежда казалась идеально выглаженной, а возле гардеробной как раз стояла гладильная доска. Выходит, обслужил себя сам, а это, по крайней мере, непривычно, поскольку особой необходимости в скрупулезной педантичности Изуми не видел, но возможно он лишь придирается. Кто знает.