Увы, молчание в омуте бесконечной борьбы безумия продолжалось недолго. Выйдя из уборной, Даянэ как ни в чем ни бывало прошел мимо Шанга, которого распирало в злобе от открытого неподчинения мужчины. Он прожигал взглядом размеренным шагом удаляющуюся спину альфы, переминая в разодранных у ногтей пальцах ткань потасканного кимоно. Ветхий намек на компромисс окончательно пал в его красивых глазах, налитых ненавистью к роду Сато. Какой бы властью не обладал Цин, всё бестолку, если уж довелось родиться омегой. Такое глубочайшее по всем аспектам, презрительное заключение, привитое Шангу еще отцом в родном доме, заставляло стоять на своём до конца. Омега? И что? Он никогда бы с этим не согласился, как и не собирался быть расходным материалом для капризов неопределившегося мужа.
Вернувшись в спальню, Даянэ отгородился от всех внешних помех в прямом смысле этого слова, хотя кожей чувствовал – концерт не окончен. Размяв плечи, он вновь сел за низкий столик, вернув внимание к учебникам. После взрыва хаотичных новостей, смутных для его восприятия, а точнее, отчасти безразличных после некого шока, к нему вернулась старая добрая пустота. Безмятежная и спокойная, как жидкость, закупоренная в герметичный сосуд. Он не страдал, не хотел выплескивать по идее накопившиеся эмоции, потому что даже, казалось бы, после пугающей правды о своём происхождении, ему стало на всё равно, по большому счету. За двадцать один год на Даянэ обрушилось предостаточно несусветной гнили этого мира, в то время как обычные люди не сталкиваются с подобным и за всю жизнь. По сути то и страх, что напал на него за дверью перед ломящимся Шангом, был таким же фальшивым, как и его уже оставленное далеко за спиной Когэна желание — обрести никому ненужный ярлык нормальности перед людьми, не ценящими и грамма его титанических усилий над собой.
Усилия, на которые приходится растрачивать свою и без того убогую жизнь.
Давка не может продолжаться вечно, пускай все вокруг и думают, что им дозволено разрывать Даянэ по частям, забирая себе кусок покрупнее. Однажды каждый из них пожалеет, не успев опомниться, считая, будто можно загнать тигра в угол, находясь в его клетке.
Послышались ускоренные шаги. Даянэ лишь ухмыльнулся, продолжая записывать в тетрадь важный для сессии материал. Деревянную дверь, отдающую скрипом, раздвинули и, бесшумно войдя в спальню, назло хлестко задвинули обратно. Шанг с немым разочарованием посмотрел на его затылок, потому что Даянэ даже не шелохнулся, занимаясь чем-то совершенно ненужным в глазах омеги. Подходя совсем близко, Шанг сжал в ладонях рукоятку покрепче, тревожно скрывая противоречивые чувства. Ненависть полным ходом кипела в нём, и он жаждал избавить себя от мучений, если и не убив, то ранив мерзавца куда сильнее, чем в прошлый раз. Не удержав волнения, он громко сглотнул, нависая худой тенью и приближая край ножа к затылку Даянэ. Почему-то когда кончик стали оказался в нескольких сантиметрах от кожи, ему показалось, словно мужчина улыбается, потому что знает, до чего он докатился. Однако секунды летят, и никто не собирается в испуге бежать от ножа. Шанг делает глубокий вдох, затем задерживает дыхание, чтобы облегчить свою странную нерешимость к более быстрому варианту свободы. Ставя одну ногу назад, замахивается, закрывая глаза, наугад нанося удар.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Счастливый брак
RomanceНельзя сломать человека, прожженного пугающим прошлым, что до сих пор даёт о себе знать, и настоящим, где опорой является его же израненная душа. Он защищается невидимой броней, однако, вступив в брачные узы без надежд и иллюзий, щит покрылся трещин...
