Счастливый брак

53.34 Письмо из прошлого

xx/xx/1994

Мой отец может приехать в любой момент. Даянэ говорит, что мне не о чем волноваться, ведь он будет стараться, но когда я думаю о том, что они не поладят – задыхаюсь, потому что виной всему служат чувства, которые всегда заглушались. Во мне всё перемешалось. Ненависть, сожаление, злость, благодарность, и даже любовь с уязвимостью. Я больше не тот Цин, которым отец гордился бы. Я чувствую это. У меня больше нет сил нести всю ответственность за род в одиночку, расплачиваясь за это жизнью в отстраненности и бесконечной боли. Не помню, чтобы кто-то до брака заботился обо мне или хотя бы смотрел в глаза, разговаривая не в приказном тоне. Только с Даянэ я осознал, что моя счастливая жизнь в Цин была сплошной ложью. Может я потерял цель своего рода, однако обрел новую, принадлежащую лишь мне.

Мой ребёнок останется со мной и Даянэ. Я никогда не отдам его отцу. Не позволю жить по чужой указке.

Сколько бы страхов и сомнений не томилось внутри, настоящая семья выдержит любые невзгоды. Наше проклятие стало нашим смыслом, поэтому я не устану бороться до тех пор, пока опасность не оставит Сато в покое.

P.S. Я давно адаптировался, но на бумаге мой японский по-прежнему плох. Надеюсь, когда наш с Даянэ сын подрастет, я смогу достаточно хорошо обучить его письму...

— Что делаешь? До сих пор чернилами пишешь? — подкравшись сзади, мужчина прижался лбом к спине пишущего за столом Шанга. Видно было, что он с самого утра на взводе, будто приезд отца — событие года, а не типичный сбор слившегося воедино клана. — Дай посмотреть.

— Позже, — убедившись в том, что текст высох, омега сложил лист пополам и спрятал его в первую из стопки книгу. В спальню пробирался запах готовящейся пищи, как и звук топота неугомонно бегающих с подносами слуг. — Хватит ко мне липнуть, — он слабо дёрнул плечом, когда почувствовал флёр жареного риса на рубашке обнимающего его мужа. — Опять помогал им? Ты что, раб?

— А почему нет? — усмехнулся Даянэ, убирая руки и усаживаясь подальше, дабы не раздражать Шанга. — Мне не трудно.

— Ты должен надеть кимоно, — повернувшись, озабоченно произнес омега. Голубые глаза сверкнули перед усталым лицом более чем утвердительно.

— Нет, — непослушные чёрные пряди упали на лоб, и мужчина покачал головой, расстёгивая пуговицы на потёртой рубашке. — Люди придут в мой дом, и не им решать, как мне выглядеть, — твёрдая грудь оголилась, затем последовал выраженный пресс даже без намека на тонкий слой жира. Шанг зачарованно смотрел на то, как с движением грудной клетки сокращаются его литые мышцы, книзу просвечивающие у крепко затянутого ремня джинс выступающие вены. Боже, как он хорош. — Нам пора вылезать из раковины предрассудков, понимаешь?