Что для тебя Смерть?

Миссия выполнима

- Здравствуй, доченька,- в прихожую вышел СССР...

•••

Тишина...

Мёртвая.

Липкая.

Тишина.

Тонкая и изящная её рука с дрожащими пальцами медленно-медленно потянулась к отцу, будто что-то держало её, будто тонкие паутинки реальности оплетали её конечности, сковывая её движения, не позволяя ей поверить своим глазам.

Всем корпусом она, прикладывая последние усилия, подалась вперёд и сделала шаг. Шаг, похожий на первую поступь ребёнка, неуверенное переваливание с одной ноги на другую.

Ясные глаза её в ту же секунду затмила пелена слёз. Она сжала платье у сердца, повторяя за пятнадцатилетним Россией, из её горла вырвался первый душераздирающий стон молодого умирающего лебедя, крупные негранённые алмазы будто даже не лились, а сыпались из ясных её очей, не спеша впитываясь в ткань цвета молодой осинки одежды.

И вся она сейчас была, аки озябшая осина. Нежная, трепетная, тонкая, кажется, вот-вот сломается, неподражаемая в своём отчаянном и зыбком великолепии, озноб бил даже не её тоненькое, натянутое подобно струне, тельце, ещё немного, и СССР явственно услышит, как саму её необъятно прекрасную душу бьёт дикая, первобытная дрожь.

Он тихо и очень медленно подошёл к ней, так же не спеша протянул ей свою крепкую, загрубевшую от физической работы, руку.

(Фиг знает, что он такого особенно тяжёлого и непосильного в своей жизни делал, но давайте представим, что это, потому, что почти весь народ работал на заводах, а ведь народ так же влияет на внешность страны, так что Совок выглядит так, потому что подавляющее большинство так выглядело)

Она сквозь слёзы с детским отчаянием посмотрела на отца, и улыбнулась, как умеют улыбаться только девушки, вмещая в свою улыбку настолько много эмоций, что разглядеть их все практически не возможно, от толики истерии до той самой русской всепоглощающей тоски... «Ах, как же мило ты смотришь на мир,- словно говорит она,- как мило ты пытаешься что-то сделать и утянуть меня за собой... но я уже выбрала свой путь, мой путь смирения. Попробуй же и ты смириться, улыбнись мне так же, давай...»

- Я не верю,- прошептала она по-русски и медленно покачала головой, посмотрев на отца,- я не верю...