Танцующий лепесток хайтана | Husky and his white cat shizun

Глава 44

...Балетмейстер сам не помнил, сколько просидел прямо на полу гостиничного номера, пытаясь сообразить, что произошло между ним и Мо Жанем. То, как парень его оставил, напоминало спешное бегство — словно он всерьёз опасался, что Чу Ваньнин отправится за ним следом. По правде, тот не смог бы, даже если бы очень захотел: от продолжительного нахождения на коленях мышцы ног затекли, и даже простая смена положения вызвала дискомфорт.

Опомнившись, Чу дрожащими пальцами кое-как стянул золотые браслеты и цепочки — те невыносимо раздражали своим перезвоном, напоминая о том, на какое бесстыдство он пошёл... неясно, чего ради. Потом взялся разминать занемевшие от неудобного положения бёдра и голени, и направился в душ, смутно понимая, что из одежды у него в номере несвежие кофта и джинсы — да ещё это чёртово пошловато расшитое ханьфу.

Сколько он простоял под ледяной водой, он точно бы не ответил — вышел, только когда кончики пальцев уже сморщились от избыточной влаги, и, как обычно, стуча зубами, прямо в полотенце прошлёпал в спальню, оставляя за собой на полу влажные следы.

У постели всё ещё стояли пиалы с едой и термос, но... есть не хотелось.

Он поморщился, думая о том, что Мо Жань принёс ему еду и оставил в номере, как если бы он был каким-то животным в клетке. От одной мысли об этом начинало мутить, но не было возможности ни открыть окно, чтобы подышать воздухом, ни выпить чистой воды, которая была бы не из-под крана. В итоге он снова лёг в постель, и попытался отрешиться от происходящего.

Ему не хотелось думать о том, с чем ещё ему придётся столкнуться после пробуждения, и как он будет смотреть в глаза Мо Жаню теперь, после всего случившегося. Ничего изменить он уже, увы, не мог... как не сумел и достучаться до юноши, который едва его слушал, и, казалось, не понимал вопросов.

"Почему ты так смотришь на меня? Словно я всего лишь игрушка, которую ты оставил на потеху публике..."

По спине снова прошёл холодок, и Чу укрылся одеялом с головой, пытаясь отгородиться от нездоровой реальности услышанного.

Мо Вэйюй действительно не понимал, почему Ваньнин его оставил — в его словах была болезненная честность. Уродливая правда, которую трудно принять.

Ты никогда не был для меня игрушкой, Мо Жань. Скорее, наоборот — это ты решил поиграть со мной. Разве не видишь?..