Глава 33

41 3 0
                                    

С прошлого вечера ровным счетом ничего не изменилось, однако впервые Ваньнин осознал, что больше не гость в чужом доме — от этой мысли он чувствовал, как сердце пропускает удар за ударом.

Едва переступив порог, он скосил взгляд на им самим же второпях собранные в спортивную сумку вещи, которые планировал отвезти к себе в ближайшее время — да так и не забрал.

Что с ними делать теперь? Развесить обратно в шкаф?

«Нелепо... как же нелепо...»

Он поморщился, думая о том, что сам создал себе еще одну проблему — а затем, сняв обувь, проследовал на кухню, чтобы заварить чай пока Мо Жань отправился в душ.

По крайней мере, его кружка все еще была здесь. И на том спасибо.

Мысли спутались еще сильнее — вторые сутки он обходился без сна, но при этом не был уверен, где должен лечь.

В постели — или все-таки на диване?

Даже после всего, что между ними с Вэйюем было, он не знал, правильно ли поступит, заняв чужую кровать. Или... теперь она была их общей?

Чу задумчиво осмотрелся по сторонам, отпил глоток чая... и едва не подавился, потому что его взгляд прилип к Мо Жаню, который только что прошлепал босиком к шкафу в одном полотенце, едва прикрывающем его чуть ниже пояса.

Вода стекала с его растрепанных влажных волос вниз по налитым мышцами плечам и спине: прозрачные капли скользили сверкающими дорожками к гибкой пояснице, а затем впитывались в пушистую ткань, небрежно обернутую вокруг талии.

Ваньнин внезапно понял, что у него пересохло во рту — при этом он только что залпом осушил половину чашки, к тому же больно обжег язык. Впрочем, он едва заметил боль потому что мысли замкнуло на смутных воспоминаниях прошлой ночи, и том, как он прочувствовал силу этого тела в буквальном смысле на себе.

Чу вдруг стало так жарко, что он едва мог дышать. Он предпринял запоздалую попытку отвернуться, понимая, что еще секунда — и Мо Жань стянет с себя полотенце прямо на его глазах. Однако в последнее мгновение юноша перехватил его взгляд... и замер на месте, смущенно улыбаясь.

— Ваньнин?.. — позвал он.

«Твою мать!...»

Балетмейстер Чу не был уверен, что способен в принципе выдавить из себя хоть что-то связное. Его голос, казалось, перестал его слушаться.

Танцующий лепесток хайтана | Husky and his white cat shizunМесто, где живут истории. Откройте их для себя