nightmare [J.R.]

Я проклята.

Джош приезжает за мной ранним утром, таким ранним, что кажется, будто на улице еще ночь.

Он выглядит невыспавшимся, лицо его осунулось, а глаза безумно уставшие, но я не задаю вопросов – понимаю, что не стоит этого делать.

По крайней мере сейчас.

У него разбиты костяшки на правой руке – я сразу замечаю это и спрашиваю осторожно:

– Что случилось?

Джош отвечает, что ничего, но я понимаю, что это ложь.

– Ты бил по стене? – говорю я, беру его руку в свою и дую на раны.

Его руки слегка подрагивают.

Меня это пугает.

– Даже если и так, то что? – недовольно спрашивает он.

– Не причиняй себе боль, – тихо прошу я. Если тебе тяжело – кричи. Но только не бей себя.

Кажется, он видит в моих глазах что-то такое, отчего усмешка, появившаяся на его губах, исчезает.

И Джош медленно мне кивает: не будет.

– Это ведь как те шрамы, – замечаю я едва слышно. – Ты же сам нанес себе эти порезы?

Он потрясенно на меня смотрит.

«Как?» – читается в его глазах.

– Я долго думала над этим, – признаюсь я. Никак не выходило из головы. Ты не их тех людей, которые подпустят врага так близко. И не станут ничего делать, пока их полосуют ножом. Слабый довод, да, согласна. Но я уверена в своей правоте.

– Ты действительно права. Иногда ты все-таки умеешь читать людей, признаю. Это было после двойных похорон, и я надрался, как свинья, – признается Джош. – Слетел с катушек.

Я обнимаю его – ну как я могу не сделать этого?

Как?

Почему-то он не сразу обнимает меня в ответ.

Не знаю, что с ним сегодня.

И почему он не говорит мне, что случилось.

Если честно, я безумно рада, что Джош рядом со мной.

И дело не в том, что я соскучилась по нему, хотя мы только-только расстались.

Дело в том, что я никогда не чувствовала рядом крепкого плеча, на которое можно было опереться, а сейчас, впервые в жизни, я понимала, каково это, когда рядом надежный человек.