nightmare [J.R.]

Боже, он ведь действительно играл со мной.

Я вдруг понимаю, почему цветов всегда было четное количество, – он с самого начала планировал убить меня.

Это была его подсказка.

Вот почему на открытке была изображена девушка, летящая в пропасть.

Вот почему мама нашла камеру.

Я вспоминаю его пальцы, губы, запах северного моря и озона, теплый бархатный голос, нежные обещания, алый воск на своей бледной коже.

Я вспоминаю его манящую звездную тьму, в которой я ошибочно разглядела свет.

Вспоминаю нашу ночь, когда я поняла, что безумно люблю его и готова сделать все что угодно, только бы он был счастлив.

И понимаю, что все было красивой иллюзией, отражением выдуманной сказки на тонком серебряном стекле, заранее срежиссированным красочным фильмом, который мне позволили посмотреть.

Мне хочется рыдать, кричать, выть – мне и моему демону, но я держу себя в руках.

Не знаю, как это получается, но я сдерживаюсь.

Осколки рухнувшего неба под кожей терзают меня.

Те звезды, что все еще живы, обжигают и холодят.

Я не знаю, холодно мне или жарко.

Не знаю, мертва я или жива.

Я где-то посередине.

Полуживая и полумертвая.

В душе беспробудно темно и безудержно холодно, как в опустевшем аду, где дьявольское пламя давно погасло, но сердце все еще чувствует боль.

Мне хочется рассыпаться на миллионы искр и раствориться в свежем холодном воздухе, чтобы перестать чувствовать эту терзающую боль.

Мне хочется стать светом, тьмой, звездами, но только не собой.

Я ненавижу себя за любовь, за доверие, за наивность.

Я действительно жалкая.

«Ты должна видеть самую суть людей. Иначе не сможешь изобразить их на бумаге, верно? Но у тебя с этим проблемы, несмотря на то, что ты учишься на психолога».

«Хоть ты и пытаешься прочитать меня по глазам, но ты не права».

«Ты слишком доверчивая».

Джош предупреждал меня.

А я ничего не понимала.

Боже, он ведь действительно играл со мной.