nightmare [J.R.]

"Или она была королевой?".

– А как ты ее называл? – не успокаиваюсь я, чувствуя, как горит вырезанная на сердце звезда. – Тоже принцессой? Или она была королевой?

«Это ревность?» – проносится у меня в голове.

– Успокойся, Изабелла. Лучше давай поговорим о другом. Что насчет белогривой лошадки? – вдруг спрашивает он.

– Какой еще лошадки? – удивляюсь я.

– Марк. Старый добрый милый Марк.

– А что с ним не так? – удивленно спрашиваю я.

– Скоро ты кое-что узнаешь, – обещает Джош.

Его голос становится зловещим.

– Не трогай Марка, – тихо, но угрожающе говорю я.

– Почему же? – любопытствует Джош.

– Он мой парень. Просто напоминаю тебе.

Да, Марк хотел быть со мной, у нас все только еще начинается, хотя его теплый свет не так притягателен, как опасная тьма Джоша.

И нет, я не считаю его своим парнем.

Однако эти слова бесят Джоша. И видя, как он нехорошо смотрит на меня, будто желает схватить за горло, я говорю еще раз, что Марк – мой парень и что у нас чувства.

Взаимные, разумеется.

Джош скрещивает на груди руки.

– Пора тебе узнать кое-что о своем Марке, принцесса, – обещает он.

– Что же? – спрашиваю я. – Что он не такой богатый, как ты? А мне все равно, потому что я действительно ценю душу, а не мешки с золотом.

– А верность ценишь? – спрашивает Джош и уходит, оставив меня в состоянии бешенства.

Отлично, раньше я все время чувствовала страх, теперь – злость.

И у того и у другого чувства нет крыльев, как у нежности или страсти.

С ними не взлететь над пропастью, наполненной алыми живыми маками, с ними только падать в холодную морскую воду, тонуть в ее волнах, растворяться в ее пене.

Это неотвратимо.

Снова звонок.

Я открываю дверь – да, это опять Джош.

– Что? – спрашиваю я, твердо решив ударить его снова, если решит поцеловать.

– Картина и портрет, – говорит он как ни в чем не бывало. – Ты обещала мне их подарить.