ассоциация воспитания детёнышей

Глава 74. Герой. Часть 3

Его натянутые нервы наконец немного расслабились. Моррисон искал гостиницу, где можно было бы отдохнуть и покормить детеныша.

Детеныш лайли, должно быть, давно проголодался, но он не плакал всю дорогу сюда.

Прежде чем отчитаться перед военным ведомством, Моррисону сначала нужно было найти подходящее место для детеныша.

Моррисон, никогда раньше не кормивший детенышей, использовал крайне неестественное положение, чтобы кормить детеныша, поддерживая его на бедре.

Почувствовав, что детеныш наелся досыта, Моррисон прикоснулся к мягкому, слегка выпирающему животу детеныша и легонько опустил малыша на землю, позволив другому свободно передвигаться.

Если он собирался оставить детеныша, ему нужно было найти интернат.

У Моррисона все еще хватало здравого смысла. Но в тот момент, когда он встал, Моррисон увидел, как пушистый детеныш лайли заковылял к нему. Детеныш подошел ближе и вдруг поднял свои маленькие ласты, чтобы обнять его за ногу.

— Гу... — Подняв голову, детеныш лайли посмотрел на взрослого, которого обнимал, своими ясными черными глазами.

Голос детеныша был особенно нежен и чист, его темные глаза полны доверия и зависимости.

Моррисон молчал. Черные глаза Лайли блестели. Моррисон вдруг почувствовал, что не может пошевелиться.

Он не мог вспомнить, о чем думал в тот момент, когда увидел зависимость в глазах детеныша. Когда он пришел в себя, то уже привез детеныша с собой в Шилолин.

Кровать для детеныша, питание и множество игрушек. Впервые все увеличивающийся баланс кристаллической карты Моррисона уменьшился, когда он принес все это для детеныша.

Левая рука, пораженная специальным оружием, нуждалась в удалении, Моррисон принял решение медицинского департамента.

С тех пор как он узнал, что малыш боится грома, Моррисон попросил отпуск в дождливые дни, чтобы остаться дома.

Другие воспринимали его частые просьбы об отпуске как нечто, что он должен был сделать из-за своей раны, которая все еще не зажила.

— Гу... Гу-Цзи, Гу-Цзи! — От тела взрослого исходил странный запах. Детеныш лайли, который обычно кружил вокруг Моррисона, взмахнул своими маленькими ластами и позвал другого.

Моррисон тщательно обдумывал, что же изменилось в его теле, и в конце концов смог прийти только к выводу, что это может быть запах дыма. Увидев реакцию детеныша, Моррисон пошел переодеться и попутно привел себя в порядок.

Лайли не нравился запах дыма, и он не позволял другому прикасаться к себе. Моррисон практически не притрагивался к пачке сигарет с того самого первого раза.

После ухода за детенышем лайли в течение более чем года Моррисон постепенно начал рассматривать возможность подачи заявления в военное ведомство о выходе на пенсию.

Правда, некоторые вещи были неудобны без его руки. За последний год остаточные эффекты от ранения специальным оружием также становились все более и более очевидными.

Помимо этих двух моментов, Моррисон действительно считал, что детенышу уже больше двух лет и он должен остаться в интернате. Детеныш получит лучшее образование и заботу, у него также будет много товарищей по играм.

Если он уйдет на пенсию, у него будет время каждую неделю навещать детеныша. Он не будет в один прекрасный день внезапно переведен в отдаленное место военным ведомством.

Как только в их сердцах появится забота, люди сразу же ослабеют. Теперь, выполняя задания, Моррисон чувствовал, что, возможно, не сможет выполнять их без малейшего беспокойства, как раньше.

Поэтому выход на пенсию был лучшим выбором.

— Меня послали поговорить с тобой. Могу я спросить, почему ты не хочешь усыновить детеныша? — Зарад, который не был силен в словесных играх, наконец решил перейти прямо к делу.

С какой стороны ни посмотри, другой, похоже, заботился о детеныше лайли, иначе он не приходил бы сюда каждую неделю, как другие родители.

Его воспоминания были прерваны. Моррисона уже второй раз спрашивали об усыновлении детеныша. Он помолчал немного, а потом сказал:

— Я не квалифицирован, чтобы быть родителем.

Сейчас, не говоря уже о своей травме, он даже не знал, как уговорить детеныша. Его репутация тоже не была хорошей, он не мог быть образцом для подражания для детеныша.

В это время в доме Се Луань присел на корточки, чтобы посмотреть на детеныша лайли, который держал в остром клюве красящую ручку.

Прижав ручку к бумаге, малыш криво написал на белой бумаге перед собой «папа». Затем он сразу же взмахнул своими маленькими ластами и издал несколько четких криков подряд. Его черные глаза были особенно яркими.

Глядя в блестящие глаза детеныша лайли, Се Луань не мог не думать, что, как и сказал Зарад, детеныш был спасен и возвращен Моррисоном с того поля боя.

Для этого детеныша последний должен быть самым могущественным героем