Элизабет закрыла дверь гостиной старост и села за письменный стол. В этой гостиной никого никогда не бывает — одна лишь Хартс посещает ее время от времени, используя как рабочий кабинет, ибо в спальне не поработаешь по причине неимения стола, а библиотека закрывается на ночь.
Девушка взглянула на часы — шесть вечера. Еще рано, времени куча. Водрузив на стол огромную кучу учебников и тетрадей, принесенных сюда с помощью незамысловатого заклинания, брюнетка выдохнула и взяла первый комплект по зельеварению. Гранит школьной науки она уже сгрызла, нужна добавка.
Элизабет Хартс вообще по натуре своей была трудоголиком — с утра до утра она была занята: то учеба, то квиддич, то работа старосты. Этот день сурка продолжался уже довольно длительное время, на особое налаживание социальных связей не было ни минуты, поэтому все общественные отношения у старосты школы возникали мимоходом, в момент выполнения своих дел. Брюнетка очень ревностно относилась к своей успеваемости, поэтому никогда не откладывала ничего на потом. Она должна быть лучшей во всем.
Эту нездоровую тягу к лидерству ей вселила мать — властная, строгая, временами даже жестокая женщина, требующая от дочери наилучшего результата. Кейтлин Хартс мало интересовало что-то кроме достижений её ребенка, Элизабет была средством достижения всеобщего признания, которого сама Кейтлин в свое время, соответственно, недополучила.
Лиззи была упорной ученицей и гордостью дяди — профессора Снейпа. Северус, периодически глядя на среднестатистических детей в его классе, переводил взгляд на племянницу, всегда сидевшую где-то за последней партой: девочка с ранних лет была всегда сосредоточенна, точна в высказываниях и не теряла времени зря. Говорила Элизабет только по делу, не тратя сил на лишние слова. На переменах профессор часто замечал её, сидящую одиноко под дубом с очередной книгой — Хартс глотала их, как семечки.
Но если все вокруг видели, что староста школы совершенно отрешена и одинока, Северус всегда замечал на фоне знакомый силуэт, маячивший за племянницей с самого раннего детства. Элизабет будто не замечала чьего-то постоянного присутствия рядом, хотя таинственный спутник был с ней абсолютно всегда.
Третий час ночи. Уснувшая сидя за столом староста, подперев голову рукой, не услышала скрипа открывшейся двери. Ее позвали. Еще раз. И еще один. Ответа не последовало. На секунду выйти из состояния полудрема девушку заставило легкое прикосновение, но она тут же окунулась обратно в сон, ибо это были пятые сутки подряд, напрочь лишенные сна.
