К чему приводят фанты

Часть 21

После произнесённых Роном слов Люциус развернул его к себе, втягивая в долгий поцелуй.
— Время обустраивать очаг? — от понимания того, что сейчас должно будет произойти, Рон дрожал как осиновый лист. Возбуждение накатывало с новой силой после каждого прожитого мгновения в объятиях мужчины, а ноги неизменно подкашивались и от осознания, и от реакции тела сразу.
Люциус подхватил мужа под руку и потянул к неприметной двери, сокрытой одной из многочисленных драповых штор.
— Это короткий путь к моей комнате, — решил пояснить Малфой, — иначе нам пришлось бы идти до неё добрую четверть часа.
Рон понимающе кивнул, с напускной уверенностью поддался напору Люциуса и зашёл в спальню вслед за ним.
Оказавшись внутри, разволновавшийся было парень тихо охнул. Он ожидал увидеть огромную кровать с балдахином, одиноко стоящую посреди укутанного мраком пространства на холодном мраморном полу, что только одним своим видом вызывал бы озноб по всему телу.
Малфой вновь улыбнулся, наблюдая за реакцией Рона.
— Ты действительно думал, что я ночую в склепе?
— Честно сказать, нечто подобное я и представлял, — высоко подняв брови от удивления, ответил парень.
Перед ним предстала во всей своей красе самая уютная спальная комната, что когда-либо приходилось ему видеть в своей жизни. Первое, что бросалось в глаза, — это растопленный камин, освещающий мягким тёплым светом всё помещение, оставляя в будоражащем сознание полумраке лишь стоящую поодаль просторную кровать. Балдахин всё-таки был. Куда же лорды без него. Но уж точно не пугающий, а скорее манящий своей лёгкостью и приятным гриффиндорскому глазу бордовым цветом. Удивительно. Весь пол застилал пушистый светлый ковёр, на который совершенно не хотелось наступать в пыльной обуви. Мгновенно возникло неудержимое желание разуться и погрузиться в него стопами, зарываясь пальцами ног в мягкие ворсинки.
Огромное окно в одной из стен комнаты открывало взору вид на прекрасный цветущий сад, расположенный на территории поместья, который Рон так и не успел толком рассмотреть. Раскинувшееся над садом ночное небо, усыпанное миллионами звёзд, добавляло для Рона свою весомую каплю в бескрайний океан нереальности происходящего.
Весь созданный здесь уют был подчёркнут двумя глубокими креслами, установленными напротив камина, и небольшим журнальным столиком из красного дерева, на котором красовалась непочатая бутылка вина, два поблескивающих в свете огня бокала и тарелка с экзотическими фруктами.
— Охренеть, — осмотрев спальню до конца, вынес свой вердикт Рон.
— Я долго думал, какую закуску нам положить на стол: жареную курицу или фрукты, ты же без ума от этой холестериновой птицы, но в конце решил, что вряд ли мы будем сильно голодны, — Люциус действительно сломал всю голову над этим вопросом и должен был убедиться в правильности принятого решения.
— Какая, к чёрту, курица, — Рон, еле сдерживая смех, повернулся к стоящему позади Малфою. — Мы же сюда не есть пришли.
— Верно, — слегка наклонив голову, ответил Люциус. — Тогда, может выпьем?
Рон утвердительно кивнул. Он был абсолютно трезв. По неведомой ему причине алкоголь на свадьбе попросту не лез в горло. А снять возникшее напряжение было просто необходимо.
Люциус разлил вино по бокалам и первым опустился в одно из кресел.
Рон несмело двинулся к нему.
— Раньше я не замечал в тебе такого стеснения, — Малфой расслаблено откинул голову на высокую спинку и махнул рукой в сторону соседнего кресла, подначивая мужа действовать смелее.
Второй бокал тоже был поднят, а свободное место, наконец-то, занято.
— Раньше я не придавал особого значения тому, что между нами происходит, — проговорил парень и уставился на танцующие языки пламени.
Люциус заинтересовано на него посмотрел.
— Ты не представляешь, насколько сильно тебе повезло.
— В смысле? — не отвлекаясь от созерцания камина, спросил Рон.
— Ты уже сделал столько оговорок, что если бы у меня действительно было желание разобраться в том, что же именно вы втроём сотворили, то я бы давно это сделал.
Рон судорожно сглотнул.
— Но я не похож на Северуса... — продолжил мужчина.
— Слава Мерлину, — тихо пробубнил под нос парень, не забыв мысленно совершенно по-магловски перекрестить Гарри.
— ...и предпочитаю смотреть на реальные события, а не на прошлые. За нас, — отсалютовав Рону наполненным бокалом, Люциус отпил немного вина и с нескрываемым весельем в хитро сощуренных глазах наблюдал за тем, как его супруг за считанные секунды ополовинил свой, затем, нахмурив рыжие брови, посмотрел на фруктовую тарелку и повернул голову в его сторону.
— Люциус?
— Да, любовь моя, — улыбнулся счастливый обладатель гриффиндорского чуда.
«Любовь» смутилась, отвела взгляд и еле слышно вопросила:
— Пойдём курицу пожарим?
Потребовалось всего мгновение, чтобы до Малфоя дошёл смысл и серьёзность заданного ему вопроса. Его губы начали мелко подрагивать, затем растянулись в широкую улыбку, чтобы, наконец, раскрыться, являя миру белоснежные зубы. Лорд Малфой смеялся, и смеялся так, как никогда не смеялся в этой жизни.
Рон заворожённо смотрел на восьмое чудо света перед собой, замерев с бокалом у рта и затаив дыхание. Его муж был до невозможности прекрасен.
На этот раз кухня оказалась пуста. Ни одного домовика в поле зрения не наблюдалось. «Поистине понятливые создания, — подумалось Рону. — Если бы все домовики мира объединились, то в лёгкую смогли бы одолеть всех магов и начать властвовать самим». Воображение разыгралось не на шутку: армии из тысяч и тысяч домашних эльфов, облачённых в миниатюрные кольчуги и забавного вида шлемы по форме их голов, маршировали стройными рядами по магическому Лондону, заставляя содрогаться от ужаса скрывающихся в тайных убежищах магов.
От таких мыслей парня передёрнуло.
Люциус, заметив очередное, неясное ему поведение мужа, аккуратно тронул его за плечо.
— О чём задумался?
Заглядывая в обеспокоенные глаза напротив, Рон не поскупился на широкую улыбку.
— О том, какие смышлёные у тебя домовики — исчезли прямо перед нашим приходом, — упоминать устрашающую ушастую армию он не стал. Так и в Мунго недолго загреметь.
Малфой как-то странно на него посмотрел.
— Я им приказал уходить с кухни каждый раз, как мы будем к ней приближаться.
— А-а, — облегчённо протянул Рон. Переворот магическому миру пока не грозил. — А я-то думал...
— Мы будем готовить твою курицу или продолжим рассуждать о домовиках?
Рон в предвкушении потёр руки.
— Я без понятия, где и что у тебя тут лежит, так что найди для начала продукты, а я займусь посудой, — Рон потянулся было к уже знакомому ему шкафу с кастрюлями, но внезапно посетившая его мысль заставила парня резко обернуться к Малфою. — Только не используй Акц..!
— Акцио курица! — договорить Рон не успел. Заклинание было произнесено.
Люциус непонимающе посмотрел на Рона. Рон скорбно посмотрел на Люциуса. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем где-то вдалеке послышалось приглушённое кудахтанье. А ещё через секунду здоровенная пернатая курица, впервые в жизни постигшая всю «прелесть» способности летать, бухнулась в руки призвавшего её «повара».
— А-а-а-а!!! — закричал Малфой, от неожиданности выпуская несчастную из рук. Птица довольно грациозно приземлилась на пол и со всей своей куриной прытью принялась нарезать круги по кухонному пространству, не забывая извергать из глотки невыносимо громкие кудахтающие звуки.
— Люциус! — завопил Рон, что было мочи. — Быстрее, лови её! Мясо убегает!
Малфой, всё ещё находящийся в шоковом состоянии, действительно рванул за курицей, которая, учуяв ещё большую опасность, нехило прибавила в своей скорости и громкости.
Рыжий изверг скрутился пополам от смеха, кое-как забравшись с ногами на ближайшую столешницу, дабы не помешать начавшейся «дикой охоте», и безумно жалел о том, что под рукой не оказалось колдокамеры. Случайно махнув рукой, он задел открытую пачку муки, оставленную впопыхах убегающими эльфами, и усыпал ею всё своё импровизированное сидение и себя в том числе.
Пробегая второй круг по кухне, Люциус, наконец, заметил усыпанное мукой ржущее скрученное тело и быстро потерял весь интерес к погоне. Он нарочито медленно подошёл к Рону, сдувая прилипшие к лицу пряди, и заглянул в покрасневшее от смеха лицо.
Кудахтанье неожиданно прекратилось. По всей видимости, птица нашла-таки выход из кухни и понеслась изучать остальные комнаты мэнора.
— Упустил! Теперь нам нечего есть, — кое-как проскрипел парень и снова залился хохотом.
Малфой опёрся руками о край столешницы, нависая над трясущимся от смеха юношей.
— Я сейчас тебя в печь посажу, — устрашающе спокойным голосом проговорил Люциус.
— За что? Это же не я живую курицу призвал, — Рон прикусил губу, чтобы вновь не рассмеяться. И его подбородок тут же оказался в плену у цепких пальцев, а последний смешок застрял в горле, когда он заглянул в серые глаза мужа.
Люциус, не отрываясь, смотрел на всё ещё прикушенную губу.
«Чёрт, я же и забыл, что он помешанный», — то была последняя связная мысль, что пронеслась в сознании Рона. На его губы накинулись с таким напором, что парню пришлось вцепиться побелевшими от муки руками в предплечья мужчины. Люциус целовал его, терзая губы напротив сладкой пыткой, то грубо впиваясь в них, то переходя на еле ощутимые касания.
Будучи не в силах сопротивляться, Рон подался вперед, прижимаясь к Малфою как можно ближе. Но этого было недостаточно. Спустив ноги вниз и всё ещё оставаясь на столешнице, парень, отпустив себя окончательно и бесповоротно, раздвинул ноги, чем Люциус непременно воспользовался и вклинился вперёд. Почувствовав явное возбуждение друг друга, оба одновременно глухо простонали. Рон запустил пальцы в волосы Малфоя, углубляя поцелуй, и уже без всякого смущения потёрся об него.
Люциус глубоко втянул носом раскалённый воздух между ними.
— Осторожнее, — проговорил он, — иначе я подтвержу наш брак прямо здесь и сейчас.
— А по-моему, вполне логично сделать это там, где всё и началось, — движения Рона повторились.
— Сумасшедший, — тихо усмехнулся Малфой, потянувшись к голубому галстуку и расслабив его настолько, чтобы открыть выступающие ключицы. Он наклонился сначала к понятливо вытянутой шее, мягко коснувшись её губами, а затем спустился к ключицам. Рон, тяжело дыша, обхватил ногами бёдра Люциуса, позволяя тому тягуче медленно расстёгивать пуговицы на его рубашке. Когда пальцы Малфоя коснулись металлической пряжки ремня, мужчина заглянул в глаза Рона, ожидая разрешения продолжить. Парень заворожённо смотрел на замершие руки Люциуса, на закатанные рукава его рубашки, на выступающие вены на предплечьях, отмечая несколько старых шрамов, и никак не мог отделаться от мысли, что это самые прекрасные руки, что он когда-либо видел. Рон нетерпеливо кивнул Люциусу, призывая того продолжить, а затем недвусмысленно двинул бёдрами.
Улыбка хитрого лиса появилась на лице мужчины, которая могла означать лишь одно — он и не сомневался в его ответе. Цепкие пальцы быстро справились с пряжкой, но не спешили приступать к самим брюкам. Люциус накрыл ладонью скрытый плотной тканью член и несильно сжал его.
Рон забыл как дышать. Его хватило лишь на судорожный всхлип — ни одна девушка никогда не смотрела на него и не касалась его ТАК. Ещё ни разу он не ощущал столько силы в своем партнере и ни разу не возникало желания просто забыть обо всём и безвозвратно отдаться этой самой силе.
— Ещё, — рвано сорвалось с его губ.
Довольная ухмылка не покидала лицо Люциуса, несмотря на его же болезненное возбуждение. Резким рывком он пододвинул к себе мужа, прижимаясь к нему бёдрами и позволяя ощутить своё желание.
— Никогда в жизни не думал, что скажу это, — не без очевидных усилий проговорил Рон.
— Что же? — Малфой протиснул руку между их тел, расстегнул молнию на брюках парня и замер, ожидая ответа.
— Чёрт, — Рон с нескрываемой мольбой во взгляде посмотрел на мужа. — Трахни меня.
— Обязательно, любовь моя, — мурлыкнул Люциус. — Будь добр, обопрись руками о стол и приподними бедра.
Рон послушно выполнил просьбу, и с него тут же стянули брюки и бельё. Очищающее заклятье коснулось их тел.
Малфой, не прерывая зрительного контакта, опустился на колени и огладил ладонями внутреннюю поверхность ног парня. Затем он перевёл взгляд на его стоящий колом член. Рон даже не успел связно подумать о том, что собирается сделать мужчина перед ним, как его уже обхватили губами. Громкий стон Рона раскатился по кухне. Ритмично двигающаяся голова меж его ног одним своим видом сводила с ума, не говоря уже об ощущениях, что дарили язык и губы Малфоя. Всё тело дрожало, и руки парня дали слабину. Он облокотился на локти, стараясь не отводить взгляд от нереального зрелища перед ним. Как только он изменил своё положение, мужчина тут же этим воспользовался. Тёплые влажные пальцы коснулись его отверстия и медленно покружили вокруг входа, не торопясь проникать внутрь. Дразнящие прикосновения заставили парня сильно прикусить себе губу, чтобы не начать стонать как портовая девка. Даже прибывая в таком состоянии, Рон не мог перестать думать о том, что делает что-то не так и может просто разочаровать Люциуса.
Выпустив член изо рта, Малфой приподнял голову и окинул раскрасневшегося мужа серьёзным взглядом.
— Если ты решил намеренно лишить меня удовольствия слушать твои прекрасные стоны, то я поступлю точно также и с твоим удовольствием, — Малфой несколько раз слабо толкнулся пальцем внутрь, а затем показательно отстранил руку. На самом деле в этот самый момент он блефовал так, как никогда не блефовал в своей жизни. Даже на службе у Лорда. Да чего уж там — если бы прямо сейчас этот самый Лорд ворвался бы на кухню в обнимку с курицей — даже это не заставило бы его остановиться.
Но Рон, к счастью или к сожалению, не обладал способностью читать чужие мысли, и поэтому очень напугался возможной угрозы. Он виновато посмотрел на Малфоя, слабо улыбнулся и кивнул головой, в знак того, что он всё прекрасно понял. Если Малфою нравятся портовые девки — значит, надо соответствовать. К тому же, это было действительно то, чего ему хотелось. Сдерживать стоны оказалось практически непосильной задачей.
Люциус снова склонил голову и на пробу коснулся языком влажной головки. Обещанная реакция не заставила себя ждать. Вернув пальцы на должное место, он протолкнулся одним внутрь, растягивая тугое кольцо мышц и наслаждаясь стонами и чертыханьем откуда-то сверху. Как только мышцы стали поддаваться его напору, мужчина добавил ещё один палец, оглаживая гладкие стенки изнутри и проталкивая пальцы всё глубже.
Рон извивался на столешнице как уж на сковороде. Противоречивые ощущения накрывали с головой. Было непривычно получать такого вида удовольствие, но те ощущения, что оно дарило, сводили парня с ума.
— Люциус, пожалуйста, — слабо прохныкал герой войны, стараясь глубже насадиться на ритмично трахающие его длинные прекрасные пальцы.
Малфой, и сам будучи на измене, отстранился от Рона, с удовольствием слушая его разочарованный стон, и быстро расстегнул молнию на своих брюках. Он вклинился меж широко разведённых ног и прижался возбуждённой плотью к промежности парня.
— Мерлин, — выдыхая раскалённый воздух, одновременно произнесли они.
Люциус втянул мужа в глубокий поцелуй, лаская его язык своим, не давая и секунды, чтобы опомниться. Он ещё несколько раз потёрся членом о разработанную дырочку и, не имея больше абсолютно никакого терпения, прижался головкой ко входу и аккуратно в него толкнулся. Глаза Рона широко распахнулись — отвечать на поцелуй Малфоя больше не получалось. Он задыхался и от новых ощущений, и от близости любимого мужчины.
— Я могу продолжить? — слегка качнув бёдрами, шёпотом спросил Люциус. Желание было настолько сильным, что хотелось со всей силы ворваться внутрь. Но причинять хоть какую-то боль мужу не входило в его планы. Поэтому он терпеливо ждал, испытывая свой самоконтроль на прочность.
— Люц, ах, да, — прошелестел Рон, качнув бёдрами и несильно насадившись на вошедший в него член.
Глухой рык послышался от Малфоя, который тут же толкнулся глубже, а затем зашёл до конца.
Рваные вздохи в перемешку с кроткими стонами раздались от обоих.
— Какой ты... Горячий, тесный, м-м-м, — Люциус толкнулся в него ещё раз. Затем ещё раз. И ещё.
Рон вцепился пальцами в спасательную спину и уткнулся мужу куда-то в область шеи. С каждым новым толчком ощущения становились всё приятнее. Но когда Люциус задел что-то у него внутри, мир парня буквально взорвался разноцветными красками.
— Ещё раз, — шокировано выдохнул парень. — Сделай так ещё раз.
Он обхватил бедра мужчины сильнее, полностью расслабляясь внутри.
Малфой вошёл в него ещё несколько раз, а затем почувствовал, как стенки ануса начали судорожно сжиматься вокруг него. Он прижался лбом к мокрому лбу мужа.
— Любовь, я сейчас...
— Да, — выдохнул Рон, кончая первым, тем самым сжав член Люциуса ещё теснее. Толкнувшись в последний раз, Люциус излился внутрь парня и навалился на него сверху.
— Охуеть, — пробормотал Рон, разметавшись на столешнице, полностью запутавшись в своих и чужих волосах, — я немного не это имел в виду, когда предлагал «курицу пожарить». Но у тебя вышло отменно.
Люциус тихо рассмеялся и нежно чмокнул мужа в кончик носа.