Принц и бродяга (Кавказ)

21.2. Признание, или как Султан Амо подставил.

Мои ноги сами привели меня к парку. На часах было 14:15. Это значило, что я опоздала, но аристократ ждал меня. Он стоял спиной к воротам парка, и не видел меня. Пасмурная погода, что с утра тысячу раз поменялась, парой капель, упавшей на меня с неба, дала понять – дождь будет снова. Деревья зеленой летней листвой качались на ветру, тревожно баюкая сердце. Оно стучало в такт с завывающим ветром.

Внезапно, кто-то из-за спины схватил меня за локоть, и затащив за угол, припечатал к каменной стене забора. Мои глаза тут же встретились с голубыми айсбергами напротив, а где-то в горле застрял отчаянный рык.

— За идиота меня держишь? Если я сказал, что ты должна быть в два у ворот университета, это значит, что ты должна там быть. Зачем ты сюда пришла? Что ты хочешь от него услышать? Пойми уже наконец, что ничего у вас не получится! Знаешь, почему? Я не допущу этого. Либо, ты сейчас выполняешь то, к чему мы шли с самого начала, либо садишься со мной в машину, и я даю тебе другое поручение. Но, учти, если ты пойдешь к нему, единственным выходом для тебя останется высмеять его чувства. Ты сможешь это сделать? — голос Ахмедова звучал властно, пробивал до дрожи, внушал сомнение и ломал и так поломанное внутри.

— Какое же ты ничтожество! Ты ни достоин ни капли уважения в свой адрес, настолько ты омерзительный человек. —разочарованно отвернувшись от него, я зажмурилась.

Было тяжело. Как никогда тяжело. Я стояла на перипетии, не знала, что делать, как поступить, и есть ли выход из этой ситуации.

— Если, ты думаешь, что это меня задевает, то ты глубоко ошибаешься, Амина. Я слышал это из уст тысячи человек, еще один ничего не изменит. Я не услышал ответ на свой вопрос. Ты сможешь разбить Гаджиеву сердце? — Султан выглядел уверенно, даже ухмылялся так, словно только что победил в каком-то споре, он будто был уверен в том, что я просто сяду в машину и уеду.

— Знаешь, что? Я пойду и высмею чувства Шамиля. Но, я сделаю это ни потому, что твои слова как-то откликнулись во мне. А потому что я ни хочу иметь с тобой больше ничего общего. Ни видеть тебя, ни слышать, не говоря уже о том, чтобы снова сесть в одну машину с тобой. Мне с тобой одним воздухом дышать противно! Настолько ты мне омерзителен. — выплюнув это, я оттолкнула Ахмедова от себя, и помешкав секунду, снова направилась в парк.

Сердце билось в истерике и просило поменять решение. Ноги наливались свинцом, и каждый шаг отдавался болью в голове. Все мое нутро ныло, яростно царапая легкие изнутри. Дышать было тяжело, воздух словно обжигал внутренние органы. Но, мне пришлось отключить все эмоции, иначе я сорвусь и быть беде. Поверит ли Гаджиев моей игре? Надеюсь, что да.