Армия спасения

2

Кристина всю ночь вертится в неспособности уснуть. Мама вчера даже поцеловала в лоб перед сном, радуясь, что дочь на службу сходила, всё выпытывала, понравилось ли, на что Кристина просто кивнула, сказав, что придёт ещё.

Её могли выдать подрагивающие пальцы или кривая улыбка, но мама не заметила ничегошеньки в своей радости, а после пошла спать, будто счастливее дня в жизни ещё не было. И единственное, о чём жалеет Кристина — это то, что придётся врать. И маме, и окружающим.

Лгать она не умеет толком, притворяться кем-то уж тем более, и чтобы не выдать себя с потрохами, придётся, по большей мере, молчать и наблюдать за окружающими.

Граница уже нарушена — мама собирается переезжать в коммуну, и Кристина уверена, переубедить не получится. Нужно будет закрыть чертову секту как можно скорее. Потому что Бог не может отобрать у неё маму.

На следующий день, после школы, она собирается с силами. Сегодня она пообещала маме не только отсидеть службу, но и изучить коммуну — поработать вместе с прихожанами и остаться на общую вечернюю молитву.

Это кажется простым, но давящая атмосфера, коей она запомнила то место, не предвещает ничего сносного. Ей всего-то нужно поговорить с пророком, но так просто к нему не попасть — он всегда сидит на третьем этаже, его кабинет охраняется, а остаться с ним наедине практически невозможно.

«Да и не нужно это тебе. Пророк лишь говорит за Господа, он его проводник в людской мир, а общаться с Богом — это слишком много чести для нас, смертных» — говорит мама, заходя в здание, перекрестившись.

— Из всех людей пророк снизошел до нашего городка? — колет в ответ Кристина, — Я тебе такого Бога в каждом пгт найду.

— Не говори такого в святом месте! — шёпотом кричит мама, хватая за руку.

— Это бывшее здание библиотеки.

***

Щёки пылают, пыль душит, заставляя закашливаться в абсолютной тишине, пока люди, наблюдающие восхищённо за пророком на сцене, улыбаются, хлопая в ладоши. Кристина только смотрит, выискивает взглядом кого-то здравого, что-ли. Она натыкается на серый платок в первом ряду — Лиза не отводит взгяда ни на секунду, будто завороженная, глаза её горят, примагниченно-ожидающе искрятся надеждой и покорностью. Кристине кажется, будто всё это шутка. Злая, несуразная шутка специально для неё одной. Ведь не может и в правду быть так, что пятнадцатилетних девушек замуж выдают, верно? Ей бы, вон, в школу ходить, жизни радоваться, как все нормальные подростки, а не молиться каждый день и посуду мыть.