Армия спасения

4

Кристина затягивается дымом плотнее, выходя за пределы территории школы. Последний день в этом учебном году окончен, книги лежат в библиотеке, учителя пожелали хорошего лета, а одноклассники разбрелись кто куда: некоторые компании праздновать, некоторые маленькие группы друзей гулять. Кристина не принадлежит ни к тем, ни к другим — с дружбой не повелось в её жизни, ведь с раннего детства, пока мама на работе, она присматривает за бабулей: той нужен постоянный уход. Это не было чем-то особенно плачевным, учитывая, что чужое общество, зачастую, Кристину расстраивало. Она то и дело, что не выносила глупых разговоров и бесилась, если кто-то смел ей перечить. А собственным лучшим развлечением считала просмотр сериалов и редкие вылазки из дома, во время которых можно скурить пару-тройку сигарет, да послушать музыку.

На улице стоит знойная жара и, переодеваясь дома из рубашки в футболку, Кристина проклинает лето. Она бы с радостью устроилась на какую-нибудь подработку, как и всегда, но теперь ей нужно торчать в «Армии Спасения», что делает жизнь абсолютно невозможной — после того, как мама бросила работу, они выкручиваются на одну пенсию бабушки и редкие подачки от отца, который тихо переводит деньги на карту, всё также не отвечая на телефонные звонки. И Кристина в отчаянии — мама к деньгам теперь будто боится прикасаться — все хлопоты падают на Кристину: коммунальные услуги, продукты, лекарства. Настоящие обстоятельства душат, заставляя всё больше ненавидеть чёртову секту.

Кристина вздыхает кратко, опуская голову и пытаясь не зареветь. Идёт варить суп, попутно завязывая волосы в хвост, а сама витает в мыслях о пророке и о том, как вывести его на самый главный разговор. Казалось бы, доводить до припадка словами девушка умеет, но когда оказывается рядом с ним млеет, растворяясь в словах — он кажется таким правильным и таким счастливым, что поневоле хочется пророку поверить, лишь бы на душе стало легче. От этого становится страшно, и Захарова крепко обещает себе держать пальцы сомкнутыми, чтобы не забывать, ради чего она здесь.

— Бабуль, кушать пора, — подходит аккуратно, присаживаясь на кровать, — давай, супчик. — Кристине на бабушку с каждым днём смотреть страшнее — она всё больше молчит, смотря в стену, а ночами воет от боли, ведь таблетки уже не помогают. Почки увеличены, перелом тазобедренной кости уже несколько лет мучает, а Захарова только гладит руку, обращая её внимание на себя.