Он её ад || Р.М || Закончен

Пэйтон

Когда Мурмаеру сказали, что та, которую он так сильно любит, находится на грани жизни и смерти, а он не сможет провести рядом с ней эти минуты, Пэйтон практически внешне не изменился.

Для других.

Глубоко в душе, под этой несгибаемой и хладнокровной на первый взгляд оболочкой, он ощущал себя практически мертвым. Пустым. Даже расправа над Коеном не принесла ему практически никаких эмоций.

Он правда этого хотел? Разорвать Коена?

Да. Но в самом деле это не изменило бы абсолютно ничего.

Проблема была в том, что Мурмаер не оказался рядом с Грейс в то время, когда ей нужна была помощь, и только. В этом мире могло случиться все, что угодно, и в первую очередь стоило винить себя за бездействие. Удобно, когда есть человек, которого можно уничтожить за зло, причиненное Грейс, но что, если бы она, например, просто заболела? На кого Пэйтон выплескивал бы свою ярость?

Все было предельно просто и понятно. Его не было бы с ней рядом. Это только его вина.

Даже сейчас, вместо того, чтобы сидеть возле ее кровати и сжимать руку, где он был и чем занимался? Мурмаер хотел свернуть с дороги, ведущей в колледж, и хоть пешком добраться больницы, но понял, что ему придется не идти, а прокапываться через весь этот снег. Слишком поздно. Он должен был оказаться рядом с ней намного раньше, чтобы всего этого не случилось.

Он вернулся в колледж. Там он с привычным безразличием принял наказание, которое ему назначили. Он надеялся лишь на то, что оно будет достаточно жестоким, чтобы отвлечь его от картин с запахом крови и боли, которые всплывали у него перед глазами, стоило ему только подумать о Грейс. Однажды он найдет тех, кто это с ней сделал и заставит их на своей шкуре испытать подобное. А пока...

Пока ему оставалось только ждать.

В первый день наказания он вышел из холодного корпуса колледжа, и, взяв в автомате стаканчик с кофе, смотрел в темное небо, закинув голову. Снег продолжал мягко падать с неба, отрезая это место от остального мира. Здесь не было слышно голосов других студентов, и Пэйтон от этого чувствовал себя так, будто бы уже оказался в персональном аду - один на один с мрачными мыслями, не имея возможности отвлечься от них. Где-то вдалеке хрустнула ветка, и снова повисла звенящая тишина.