Братья Чон.| Taennie

~26~

— Похоже, мне нужно поработать над меткостью, — прорычал Намджун, рассмешив тем самым Югёма.

Он похлопал его по плечу и подмигнул.

— А я рад, что из тебя дерьмовый стрелок. Иначе для меня все обернулось бы совсем по-другому.

Намджун резко вскочил на ноги, но замер, когда Югём внезапно вытащил пистолет и направил его на Намджуна.

— Ох, дежавю. Эта сцена тебе ничего не напоминает, бро?

Фыркнув от отвращения, я поднялась с кровати и встала рядом с Намджуном.

— Оставь нас в покое, — потребовала я.

Югём послал мне ухмылку, после чего кивнул головой на дверь.

— Не могу, крошка. Дядя Марк хочет поболтать.

Он пистолетом указал нам на выход из комнаты. Намджун крепко сжал мою ладонь, и без всяких пререканий мы сделали, как нам было велено. Я тряслась словно осиновый лист, от одной только мысли, что Югём шел позади нас с настоящим пистолетом в руке; мне все казалось, что в любую секунду может раздаться выстрел.

Снова войдя в клуб из коридора, мы с Намджуном подошли к кабинке, в которой сидели до этого, и стали молча ждать, пока Марк наслаждался танцем, который исполняла у него на коленях одна из девушек, извивавшихся до этого на танцполе. А когда Марк внезапно перевел взгляд на меня и подмигнул, я, испугавшись, чуть ближе прижалась к Намджуну. Он рассмеялся, увидев мою попытку спрятаться, а затем, шлепнув по заднице девушку, отослал её, что она выполнила без единого слова.

Окинув комнату взором, я заметила двух огромных мужчин, одним их которых был тот, кто вытащил Намджуна из темного коридора. Они подошли к входу в этот самый коридор и встали там точно так же, как это делали Череп и его приятель-вышибала. Я оторвала взгляд от них и посмотрела на Намджуна, который начал заметно напрягаться рядом со мной.

— Ты позволил мне думать, что я убил его! — прорычал он на Марку.

Кивнув, Марк ответил:

— Так и есть.

Мне хотелось врезать ему.

Он так спокойно ответил на этот вопрос, словно соглашался выпить чашечку чая.

— Только чтобы не позволить моей семье выйти из дела? — спросил Намджун; его голос был пропитан ядом.