Правильный подход | СюэСяо - modern!au

Экстра 1

— Знаешь, когда ты просто лежал, как покойник, это выглядело не так странно, — тянет Сюэ Ян, с сомнением прищуриваясь.
— То и была поза покойника. А это — поза собаки, вообще-то, — сквозь зубы цедит Сяо Синчэнь, не отвлекаясь от своего занятия, а именно: согнувшись под почти прямым углом, он упирается руками в коврик психоделической расцветки в индийские мандалы. Одна нога, подрагивая от напряжения, отставлена назад и усиленно тянется к потолку.
— Зефирка, я знаю, как выглядит поза по-собачьи, и это точно не она. Хотя бы потому, что ты кряхтишь тут в гордом одиночестве и даже не голый.
Синчэнь поворачивает голову, чтобы одарить осуждающим взглядом комментатора. Выходит не очень впечатляюще — смотрит он немного мимо, потому что его очки лежат рядом на полу, чтобы не упали с носа во время этих выкрутасов. Помимо этого недалеко стоит ноутбук с погасшим экраном, но из него тихо льется заунывная усыпляющая мелодия.
— Я не буду тратить время на то, чтобы объяснить тебе разницу между йогой и сексом, — наконец говорит он, и снова принимается тянуть ногу вверх, на этот раз вторую.
— Ах, так это йога! А я-то думал... — с притворным удивлением выдыхает Сюэ Ян.
— Ну, и что же ты думал? Давай, удиви меня.
На самом деле, других вариантов-то и не было, но в голову с налету не приходит ничего достаточно остроумного.
— Даже знать не хочу, — быстро меняет мнение (и хорошо!) Синчэнь. — Просто сядь куда-нибудь и не мешай мне.
Как грубо. Ладно, сесть так сесть. Взгляд обводит небольшую комнату, которая практически не изменилась с первого посещения, выбирая место.
— Ладно, а это что? «Мертвая собака»? — любопытствует Сюэ Ян, устраиваясь поудобнее на чужой подушке.
Ну если «покойник» — это лежа, а «собака» — это откляченная вверх задница с поднятой ногой (почему не в сторону?), то нечто среднее, наверное, как раз символизирует дохлую псину.
— Это... — Синчэнь отрывается от созерцания узорчиков на коврике, снова поднимая голову. Выхваченное мутным взором его настолько возмущает, что он хватает свои очки, чтобы убедиться в своей правоте. — А-Ян, другого места не нашлось?
— А что не так с этим?
— Ты уселся на подушку Цзыченя! Давай быстро оттуда!
Еще пускай «кыш-кыш» скажет, честное слово. Дражайший друг и по совместительству сосед Синчэня изволил отчалить на выпавшие долгие выходные к семье и на прощание успел три раза проговорить (один раз даже Сюэ Ян имел счастье слышать), чтобы держались подальше от его кровати. Вернуться к неоскверненной душевой он, видимо, даже не рассчитывал. Что там у него за семья, кстати? В голову приходит только целая община занудных математиков, аж оторопь берет от таких картин...
— Зефирка, тогда тебе придется повернуться в другую сторону, потому что только оттуда на тебя не скучно смотреть, — с трагизмом вздыхает Сюэ Ян, опуская ноги на пол. Под уже нагретую подушку на прощание отправляются несколько скомканных пустых оберток из карманов — нужно же их куда-то сунуть. А этого ракурса виды и правда были очень даже ничего: очаровательные голубые штанишки обтягивают в нужных местах их счастливого владельца ровно настолько, чтобы оставить минимальный простор для фантазии.
— Сядь и не мешай, — повторяет Синчэнь.
— Мне казалось, йога должна успокаивать и умиротворять, а ты какой-то, наоборот, агрессивный...
Ну, агрессивный относительно его обычного состояния. По-нормальному злиться он не умеет: даже голос толком не повышает, возмущается больше для вида, а руки распускать — вообще не по адресу. Одно удовольствие проверять границы дозволенного.
Сюэ Ян, посмеиваясь, под подозрительным взором идет в другой конец комнаты, ко второй кровати. После чего ложится на ней на бок и подпирает голову рукой, занимая наблюдательную позицию. Ладно, отсюда тоже обзор неплохой, в придачу видно лицо с выражением смущенного негодования (это когда вроде и приятно, но так быть не должно), это даже интереснее.
— Ты там чакры свои получше растопыривай.
— Чакры не растопыривают.
— Ну тогда мычи хотя бы. «Ооооммм» или как там правильно?
— Зачем ты вообще пришел? — со вздохом спрашивает Синчэнь, опираясь на руки, чтобы выгнуть спину дугой, отчего его футболка сползает вниз, открывая полоску кожи. Очки снова лежат на полу. — Все, что у меня было, ты уже съел, а в магазине я еще не был.
Очень досадное упущение, почти что повод уйти обратно. И к чему это недовольство? Вчера вот никто не имел ничего против прихода Сюэ Яна, только за... А сегодня уже претензии какие-то! Нужно было не уходить, чтобы потом не возвращаться.
— Я думал, что когда ты мне дал ключи от своей комнаты, это означало «Приходи в любое время», — мнительно отзывается он.
— Я просто сделал вид, что не заметил, как ты их вытащил из сумки Цзыченя перед его отъездом. Это, вообще-то, разные вещи, — бормочет Синчэнь.
— Потом верну, — почти искренне обещает Сюэ Ян и предпочитает перевести тему с факта воровства: — А с чего ты вдруг решил этим заняться? Одухотворенности не хватает?
Синчэню требуется довольно много времени на ответ. Точнее, на то, чтобы правильно надышаться и выпрямиться, и лишь после этого сказать:
— И это тоже. Но, если честно, нужно же мне как-то себя держать в форме?
— Я знаю более действенный способ.
В ответ следует еще сильнее затянувшееся молчание и, наконец, снисходительное:
— А-Ян, ты не настолько зациклен на сексе, как пытаешься это показать. Тебе просто нравится меня доставать.
Сложно не согласиться. Когда волна безудержной страсти от новизны отношений утихла, и взамен нее пришло осознание, что можно гарантированно получить желаемое и без хитрых планов по заманиванию жертвы в постель... Подобные проблемы отошли на второй план. Но шутки от этого менее смешными не стали!
Синчэнь же тем временем решает сломать себе позвоночник, чтобы застыть в каком-то подобии незаконченного кувырка. И выглядит это... Крайне сомнительно, хотя в какой-то степени все еще горячо.
— Зефирочка, а это как называется, «даосский крендель»?
— Это «плуг»! — полузадушенно стенает тот, каким-то невообразимым образом почти мгновенно разворачиваясь и принимая человеческую позу. Синчэнь находит свои очки и обиженно водружает себе на нос.
— А мне показалось, что ты собирался себе отсосать, — кристально честно описывает свои впечатления Сюэ Ян.
— И каким образом это связано с даосами? — обреченно спрашивает Синчэнь, зная, что ответ он услышит, даже не задай он этот вопрос.
— Ну должен же им хоть кто-то отсасывать!
— Я думаю, ты бы прекрасно подошел на эту роль, учитывая твои нездоровые фиксации на даосах и развитые навыки орального секса.
Какой усталый вздох, почти жалко его. Ему бы отдохнуть, а не скручиваться, как не пойми что! И... Что?
— У меня нет на них никаких фиксаций!
— Есть. Ты сам себе придумал эту шутку и до сих пор считаешь ее смешной, — категорично возражает Синчэнь. И с неожиданно хитрой улыбкой добавляет: — А насчет навыков, значит, вопросов у тебя нет?
Сюэ Ян озадаченно ерошит себе волосы в размышлениях. Это был вопрос с подвохом?
— Да ты вроде как не жалуешься, так что нет, — наконец отвечает он, решив посчитать это за комплимент.
Синчэнь все с той же улыбкой качает головой — значит, это все-таки была похвала, без подтекстов! Он дотягивается до своего ноутбука и ведет пальцами по тачпаду, чтобы вывести его из спящего режима. На экране мелькает какое-то движение — чем же он решил развеять скуку от йоги? Хотя это не очень-то прилично при наличии таких интересных гостей (и после такой интригующей темы!)... Однако стоит присмотреться, и становится все ясно.
— Загадочное ты порно смотришь, — уважительно присвистывает Сюэ Ян, заглядывая ему через плечо. Ради такого дела он даже чуть ли не скатился с кровати, чтобы Синчэнь не успел выключить видео, где весьма аппетитного вида дамочка демонстрирует невиданные чудеса растяжки. Одновременно противоестественно и завораживающе. И простора для фантазии, в отличии от наряда Зефирки, нет никакой — обтягивающие топ и шорты на главном действующем лице дают увидеть абсолютно все.
— Это не порно, это видеоуроки по йоге! — Синчэнь отпихивает излишне заинтересованного Сюэ Яна от экрана.
— Да? А по-моему, если телка закладывает себе ноги за уши, это точно порно. Из платного раздела, — тот умудряется вклиниться, чтобы промотать немного вперед. — Кстати, не знал, что ты по милфам, но почему бы и нет...
— Милфам? — переспрашивает Синчэнь каким-то бесцветным тоном. Чего это он?
— Ну, а как ее назвать? — Сюэ Ян еще раз смотрит на женщину на экране. — Ей явно не двадцатник! Но так даже лучше — и сиськи побольше, и задница есть... И готовит наверняка шикарно, — мечтательно заканчивает он. В голове всплывает светлый образ госпожи Мэн. Хорошая она тетка, во всех смыслах этого слова, надо будет ей позвонить в ближайшие праздники...
— А-Ян, это моя бабушка! — вдруг высоким голосом, почти на уровне ультразвука, выдает Синчэнь, заливаясь краской, кажется, с головы до ног.
— Значит, билфа... — задумчиво поправляется Сюэ Ян. — Так, стоп. Это... Твоя бабка? Которая не готовит?
— Это ее видеоуроки, — следует заторможенный кивок. — Она мне их прислала.
— Охренеть у тебя гены. Ты так же будешь в девяносто выглядеть? Если да, то мне придется начать колоть себе волшебные укольчики прямо сейчас, чтобы хоть вполовину соответствовать... — Сюэ Ян почесывает подбородок, продолжая взглядом сверлить экран. Надо выяснить на досуге, куда там Яо-мэй ходит, чтобы себе вывеску полировать...
— Ей не девяносто. И хватит на нее пялиться! — Синчэнь приходит в себя и со стуком захлопывает ноутбук. — Это ужасно!
— Да чего ужасного-то? Роскошная же у тебя бабка... Ай, за что? — Сюэ Ян отшатывается в сторону, получив весьма ощутимый подзатыльник. Вот это новости, до такого раньше не доходило!
— Сам догадайся.
Ох, теперь понятно. Крышу ему подрывает только на одну тему.
— Ты что, ревнуешь? Так вы же родственники, это не считается! Наоборот даже...
Синчэнь смотрит перед собой пустым взглядом и вскоре начинает шептать себе под нос:
— Я сам на это подписался. Это был мой добровольный выбор. Никто меня не принуждал. Наверное, в прошлой жизни я сделал что-то ужасное, убивал людей... — он на секунду запинается, чтобы помотать головой и продолжить: — Нет, я не мог такого сделать, наверное, это вышло как-то случайно. Но я заслужил кармическое наказание, потому что мне достался этот человек.
Это почти оскорбительно.
— Зефирка, я тебя слышу, вообще-то.
Сюэ Ян знает это лицо: нижняя губа закушена, взгляд бегает из стороны в сторону, а брови изогнуты умилительным «домиком». Это значит, что Синчэню сейчас невероятно совестно за свои мантры, которые он тут пытался себе начитывать, чтобы успокоиться. И это очень удобное его состояние — он готов сделать почти все, что угодно, чтобы загладить вину!
Но вместо того, чтобы предложить моральную компенсацию, он вдруг спрашивает:
— А ты правда собрался сидеть со мной до девяноста лет?
Наверное, сейчас не лучшее время делиться наблюдениями, что если Синчэнь продолжит так нервничать по любому поводу, то вскроется гораздо раньше. А с его трупом заседать настолько долго никто не захочет. Разве что чучело сделать... Записаться, что ли, на курсы таксидермии? Ну, на всякий случай.
Сюэ Ян не отказывает себе в удовольствии помолчать еще, подбирая нужные слова. И говорит:
— А в этой твоей йоге есть какие-нибудь парные позы? Я думаю, в таком возрасте можно будет разве что валяться дохляками на соседних ковриках.
— Если усердно заниматься, то получится не только это.
Кажется, это был правильный ответ. А речь уже совсем не про йогу. И даже не про старость.