Запретный воздух

Глава 1.

Любить всем сердцем тяжело,

когда ты понимаешь — вам быть вместе не суждено.

Мелодия хрипло звучащей музыкальной шкатулки оставляет весомый осадок в груди, неприятно прорезающий былые раны. Потрёпанная балерина с изящной пластмассовой юбкой жемчужно-розового цвета неспешно крутится в такт колыбельной.

Как танцевала мама.

Помнит только искры в карих глазах и ту милую ямочку при широкой улыбке, когда дарила дотоль драгоценный подарок. Однако в памяти больше ничего не осталось, кроме ностальгических воспоминаний отца и старых протёртых фотографий.

Оранжевые лучи солнца пробивались сквозь непослушные листья деревьев и небольшое приоткрытое окошко, падая на шкатулку, которая как никогда прежде блистала особым магическим свечением. Она постоянно приводит в упоение беспокойство души и столь тепло согревает детством.

Неожиданно тёмная дверь отворяется в комнатку, поэтому девушке приходится с громким хлопком спрятать под кровать сокровищницу и ровно присесть, поправив задравшийся подол клеточного платья.

— Й-а-а! Носатая грымза злиться, мчись к ней, — невысокая худощавая напарница — Сон Чеён опирается о косяк и так лениво зевает, засовывая руки в карманы ненавистного белого передника, коим образом отвращено напоминающий школьные времена, где не по воле принуждали готовить.

Сана с удивлением бормочет себе что-то под нос, лишь после припоминая о забытой прачечной. Ухватившись за распущенные волосы, она испуганно охает, неторопливо надевая сандалии на босые ноги. Предвещает могущественный рёв при котором распростёрто выпускаются противные слюни.

Работа горничной в просторном двухэтажном особняке не простое дело, когда на каждом шагу вынесены настоятельные требования. Помимо уборки комнат Минатозаки зачастую приходится выполнять дополнительную работу в виде стирки, глажки одежды и даже выгуливанием прожорливой толстой кошки. Нельзя не отметить одно из главных преимуществ — служащим предоставили комнаты для жилья, поэтому и японка окончательно приняла решение переехать.

Ради него.

Нервный топот излюбленных старинных каблуков исходит на первом этаже, заставляя девушку дотошно сжать кулачки и впиться короткими кончиками ноготков в кожу. Сана неутешительно вздыхает, облокотившись о холодную стенку, подобно приплюснутой лепешки. Ойкнув, она молниеносно стирает отпечатавшийся след алого блеска и передвигает дверь в правую сторону, неуверенно входя в обитель кухни.