Взаимная весна

Глава 19

До похищения Изуку и Масару. После победы над Шигараки и ВЗО. Больница.

Двери тихонько закрылись, впуская в плату уставшего юношу, с тёмными кругами под глазами, что появились от бессонных ночей. Он сел у больничной постели, вглядываясь в лежащего, нежно касаясь подушечками пальцев, забинтованной руки. В гложущей тишине, которую разбавлял писк аппаратов, едва слышно Изуку, заговорил. 
– Ты получил, такие серьёзные ранения из-за меня. Если бы я был осторожен, если бы... если бы смог спокойно вести бой, тебе бы не пришлось спасать меня, я был бы рядом и помогал, мы сражались бы спина к спине. Прости, Каччан, я...я. Не бросай меня.... Пожалуйста открой глаза! Если хочешь – кричи, хочешь – злись, взрывай, только прошу открой глаза! Пожалуйста, Каччан - не оставляй меня одного. Оставайся рядом со мной навсегда, Каччан! – последние слова едва ли слетали с пересохших губ подростка. Тело на больничной койке, никак не отреагировало, всё так же лёжа неподвижно. Приподнимаясь Изуку склонился над бессознательным телом, едва ли касаясь бледных губ, оставляя на них нежный, полный горя и отчаяния поцелуй. Рана на груди подростка никак не заживала, она слово застряла, во времени, когда появилась.

Наше время.
Изуку словно холодной водой окатили, кровь прибыла к вискам, руки вспотели. Его начало трясти, как в лихорадке, страх застилал глаза, его уносило в вихрь кошмаров и страхов. Лёгкие обжигало, от не возможности вдохнуть воздуха. Катсуки обернулся, смотря в растерянные и полные страха глаза.
– На вас влияния не скажется,  а вот люди – сойдут с ума. – Старик поднял голову к нежно голубому небу. Словно ему было плевать, на то что происходит перед ним. Изуку свалился на землю, всё глубже проваливаясь с свои кошмары. Масару не мог отвести взгляда от парня, он не знал, какая судьба ждёт его самого, но страх липкими щупальцами вился на руках, туловище, шее, пробираясь под кожу, в самую глубь души.

От Катсуки исходили чёрные дымки, становясь плотнее, его взгляд так и остался прикован к Изуку. Не было сомнений, что прольётся кровь. Только вот чья?
Драконов, что посмели нанести вред близким Катсуки или самого Катсуки, что так безрассудно ринулся в бой? Неудержимая ярость бурлила в горячей крови. Не смотря на желание убить всех как можно скорее, блондин оставался на месте. Мицуки отшатнулась от сына, он был похож на дикого зверя, готовый разорвать любого, кто к нему подойдёт. Иохас усмехнулся, ещё немного и молодой дракон, будущий правитель будет в их руках, в его руках.
– Убью. .... Убью.... Убью. – шёпот, рык, молчание и снова шёпот. Обращаясь в пустоту Катсуки снова и снова повторял «Убью!». Его зрачки едва виднелись, до невозможности узкие,  животные – жаждущие крови. Веяли в сердцах воинов страх. Вокруг Бакуго колебался воздух, создавая эффект размытости. Щелчок пальцев – войска, что загородили путь – упали замертво. Их глаза так и остались открытыми, с немым вопросом «Что это было?». Один из старейшин дёрнулся, как от удара током. Ему казалось, что он видит саму смерть за плечами юного господина. Словно сама жрица смерти – желала уберечь людей от гибели. Он не выдержал – склонил колени и голову, громко вымаливая прощения, помилования. Взгляд пламенных глаз скосился на нём, Катсуки пошевелил пальцем, подзывая к себе – мужчина поднялся, приблизился, склонился. Рука холодная, тяжёлая отсекла голову, удерживая за волосы. Бурая кровь хлынула во все стороны. Другие старейшины моментально приготовились к сражению. Кто-то отдал приказ уцелевшим воинам, кто-то готовился атаковать собственными силами. Лишь Иохас и старик молча, без эмоций наблюдали.  Окровавленные руки швырнули голову к ногам драконов. А за ними слившись с воздухом исчез и Катсуки.

Смертельным танцем закрутился багровый вихрь. Со всех сторон хлынула кровь врагов его, а за ними  и головы. Изуродованные тела вставали на колени - посмертно. Зелёная листва окрасилась в багровый, впитывая в себя весь страх и отчаяния воинов.  Иохас сжал челюсти, его крылья пару раз сложились – раскрылись выказывая, его злость. Последняя голова воина была небрежно отброшена в сторону. Из ниоткуда в десяти шагах появился Катсуки, он не был ранен, но всё его тело было окровавлено кровью его врагов. Встав напротив старейшин он оскалился, предупреждая об атаке. И с дуновением ветра он исчез – идя по душу следующей жертвы. Старик Рахас отвёл взгляд от небес, его крылья раскрылись во всю ширь, готовые принимать нападение. Окровавленные когти встретились с массивным крылом так же как, пламенные глаза с бледно жёлтыми. В одних желание убить, во вторых – интерес, желание подавить, подчинить.
Рахас отбил окровавленную руку своим крылом, с кончиков его старческих пальцев пустились ветряные серпы, быстре, мощные ветра двигались в сторону людей, снося за собой всё, что преграждало путь. Мицуки бледная от страха едва могла собрать ниточки мыслей, она чувствовала как дрожат её поджилки. Чувствовала, как бешено бьётся сердце её мужа, как растёт безумие сына, но помочь никак не могла. Она больше не была драконом, не имела сил противостоять кому либо. Предпочитая человеческие чувства, семью – отдала свою сущность ради счастья. Неужели она совершила глупость отказываясь от той частички себя? Неужели её семья умрёт в шаге от спасения? А её сын, сойдёт с ума? Или его убьют? Сжимая кулаки, Мицуки закричала, истошно, отчаянно – не выдержал навалившихся испытаний, её голос эхом отбился от стен домов, башни, разрушая их. Ветряные серпы – растворились встретившись со столь мощной звуковой силой. Катсуки появившиеся в метре от них готовый защищать, не сводил глаз с матери.