Atomic Heart. Сборник.

X. «Куст сирени».

Это снова я :) В последние месяцы ничего не пишу, много болею и учусь. Но сегодня принесла вам это, кусочек теплой весны. Старая работа (писалось в мае) из цикла аушки, где героиня — дочь Сеченова. Сначала показывала ее только близким, сейчас решила и на публику выставить. Предыстория: мой друг узнал, что я люблю сирень, и нарвал мне букетик.

Примечание: я обязательно сделаю что-нибудь полноценное и свежее попозже. Но насколько попозже — еще не решила ;)

—————

Т/И никому не желала смерти. Да, она, пожалуй, очень доброжелательная девочка. По крайней мере, так считал папа, и она предпочитала его не расстраивать. Просто когда в третьем часу ночи к тебе в квартиру кто-то ломится, быть доброжелательной и милой невозможно физически. Т/И даже не сразу услышала, что к ней стучат — дождь за окном хорошо глушил попытки неизвестного снести дубовую тяжелую дверь. Но когда она услышала, то встала и пошла. По пути проверила пистолет и пошла увереннее. Сережа сказала, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и подарил ей оружие. Отличный подарок на двадцать пять.

Т/И рванула дверь, даже не глядя в глазок, и застыла. Первое, что она увидела, была охапка сирени. Это слабо напоминало букет — скорее, полноценный куст. «Куст» был двуцветным, огромным и головокружительно пахнущим. Спустя мгновение из-за него выглянул Нечаев, довольный, скотина, и промокший до нитки. Т/И потеряла дар речи дважды. Сережа стоял, крепко сжимая букетик, тоже, однако, немногословный. На его щеках цвел румянец, но не такой, какой бывает от смущения. Это, скорее, были пятна от тяжелой физической нагрузки. Если этот придурок даже в два часа ночи умудрился спалиться на том, как пиздит сирень, Т/И бы не удивилась.

— Ну че, я так и буду тут стоять или пустишь меня уже? — вдруг спросил Сережа. Он удобнее перехватил веник, сделав шаг вперед, как бы намекнув: «Если ты не пустишь, я себя сам пущу». Т/И похлопала ресничками, но отошла от двери. Сергей, благо, захлопнул ее за собой самостоятельно, после чего почти насильно вручил презент подружке, отряхнувшись от воды. Т/И продолжала тупо пялиться на ничуть не смущенного Нечаева. С сирени текла дождевая вода и тянуло холодом, но отпустить цветы почему-то не получалось. То ли потому, что отпускать было некуда, то ли пахла она так очаровательно, что не хотелось уходить от запаха. Женщина чувствовала, как мокла ее льняная пижама. Наконец Т/И очнулась и зашипела на Сережу: