Разочарование

23 глава(финал)

Темные тучи заволокли все небо. Раскаты грома разносились по небесам. Дождь отбивал ритм об мраморную плиту. Капли стекали по рыжим кудрям и бледной коже.
На плите красовалась надпись:
"Натан Веснински (1966-2006)"
— Зачем ты оплатил ему похороны? — тихо поинтересовался Эндрю, закуривая сигарету.
— Ну надо же поблагодарить папочку, что он смог создать такого прекрасного человека, как я, — смотря на могилу, не моргая, с улыбкой на лице прошептал Натаниэль.
Дождь только усиливался, а Натаниэль продолжал смотреть на могилу не моргая. Резко раздался громкий смех. Натаниэль пнул ногой надгробную плиту и начал смеяться еще сильнее, смотря в небо, где молнии все никак не могли успокоится.
— Отсоси отец! Я победил! — прокричал Веснински в небо с счастливой улыбкой во все лицо.
Он растягнул ширинку и начал писать прямо на могилу.
Эндрю тихо хихикнул, смотря как моча в перемешку с каплями дождя стекает по плите.
Спустя минуты три он прекратил смеяться, отошел от могилы и направился с кладбища подальше, закуривая сигарету.
Эндрю молча окинул взглядом последний раз могилу и направился за Веснински.
— Поедем в Гнездо? — спросил Миньярд.
— Пока что да, — с хитрой улыбкой Натаниэль нажал на газ и поехал к Гнезду.

— Жан! Собирай вещи, — входя в комнату сказал Веснински.
— Что? Мы куда-то едем? — француз удивленно встал с кровати, потягиваясь.
— Да. Мы едем в Англию.
— А как же экси? — спросил Эндрю. — Ты же так его любишь.
— И ты тоже его любишь, — улыбнулся Нат. — Мы едем только на лето, давайте собирайтесь быстрее, самолет через три часа.
— Ты заплатил за нас? — смущенно произес Моро.
— Жанчик, любимый мой, запомни уже наконец-то, что я могу себе позволить оплатить билет тебе в Англию. Я все таки теперь главный в Балтиморе, — рассмеялся Натаниэль.
— Спасибо Нат, ты так много для меня делаешь.
Веснински послал ему воздушный поцелуй.
— Эндрю иди вещи собирай.
Миньярд посмотрел на него с благодарностью и покинул комнату.

Через два часа они уже сидели в аэропорту с сумками.
— Я взял тебе успокоительное, ты же боишься высоты, — давая Эндрю баночку с таблетками сказал Натаниэль.
— Спасибо, — принимая баночку пробубнил Эндрю.
— Мы будем жить в отеле? — спросил Жан.
— Нет, у моего дяди в особняке, не волнуйтесь, он чудный и с юмором.
— Хорошо, — улыбнулся Жан.

Перелет прошел хорошо, Эндрю крепко уснул у Натаниэль на плече. Ему на пару с Жаном еле получилось его разбудить.

— Дядя! — входя в особняк крикнул Натаниэль.
— Привет Нат, как у тебя дела? — спускаясь со второго этажа и похлопывая племянника по спине поинтересовался Хэтфорд.
— Все замечательно, батя сдох. Я с друзьями приехал, ты же не против?
— Я куплю тортик, отпразднуем смерть Натана, — усмехнулся мужчина, осматривая Жана и Эндрю. — Конечно не против, в особняке комнат на всех хватит!

— Мы пойдем вещи разложим.
— Хорошо, сам разберешься с комнатами?
— Да.
Жан с Эндрю пошли за Натом на второй этаж.
— У тебя ахуеный дядя, — с улыбкой сказал Жан.
— Хоть с одним родственником мне повезло, — в ответ улыбнулся Нат.

После ужина Натаниэль с Эндрю вышли в сад. Веснински улегся на ярко зеленую траву и посмотрел в небо, промытое дождем до пронзительной голубизны.
Потом он перевел взгляд на медовые глаза Эндрю, который лег рядом с ним.
— Эндрю, — тихо сказал Натаниэль, но Эндрю его услышал.
— Да? — Миньярд посмотрел в его глаза.
— Я тебя люблю, ты лучший, — Веснински мягко улыбнулся.
В груди Эндрю что-то сжалось, тепло разлилось по всему телу. Он был счастлив, ему было безумно приятно слушать эти слова.
— Мне никто такого никогда не говорил, спасибо, я тоже тебя люблю, — Эндрю улыбнулся, за секунду скрывая свою неловкость от таких слов.

Они нашли друг друга, среди сотни ужасных людей они смогли довериться друг другу, отдать друг другу ключи от их сердец. "Я тебя люблю" — эти слова так легко сказать, но они столько значат. Еще очень долго от этих слов в чей-то душе будет разливаться тепло и появляться улыбка на лице. Они преодолели все то дерьмо, что было в их жизни. У них точно будет теперь все хорошо. Прекрасное лето с любимыми людьми останется навсегда в их сердцах.