(СТАРАЯ ВЕРСИЯ) Сломанное Детство

...

— М, конечно. Что ты хотел?
Спросил СССР и повернулся к России. Сейчас старший русский готовился ко сну. В комнате было тусклое, но приятное, мягкое желтоватое освещение.
— пап.. у тебя никогда не было странных чувств, когда ты общаешься с кем-то?
Коммунист насторожился.
— К чему ты клонишь?
— Когда мы с Герой вместе, у меня приятно колется в животе.. Что со мной?
Советский Союз понял о чём идёт речь и грубо огрызнулся.
— Дурью не майся.
***
Когда Третьего Рейха отправляли в изгнание, с ним был заключён договор: до 16 лет воспитанием и обучением Германии занимается СССР. И его задачей было не допустить смешения крови. А Россия его так подводит. Коммунист не хотел растить чужого ребёнка вдали от всех, потому и выпустил его за пределы комнаты, позволил общаться с другими. Но видимо скоро придётся снова ставить жёсткие ограничения.
***
«Я не хотел...»
— Россия. — максимально холодно и раздражённо начал он. — завтра подойди ко мне в кабинет и мы поговорим об этом. А сейчас марш спать.
В свой кабинет СССР просто так не вызывал, поэтому на лице Росса застыл страх и недопонимание.
«Да что опять не так то..»
— Хорошо, отец.
В таком же тоне отозвался старший сын и покинул комнату коммуниста.
Ночь. Тёмная, беспокойная ночь. В окошко пробивался свет от одинокого, мигающего фонаря. Россия сидел на кровати, обнимая ноги и покачивался туда-сюда, из стороны в сторону. Под ним поскрипывала кровать. Нервничал, переживал. А главное не понимал... За что? Почему? Он ведь просто спросил, а его оставили без ответа ещё и рявкнули. Оставалось лишь надеяться на простую беседу не в грубой форме.
— Ты время видел? Чего не спишь?
Шёпотом, с заботой спрашивал Казахстан.
— Отец вызвал.
— Чёрт.. не повезло тебе.. чем хоть провинился?
— Забей.
Холодно сказал, как отрезал русский и улёгся на бок. Не нужно всем знать о том, за кого он переживает. А страшно было за Германию, не за себя. Росс был готов держать любой удар, лишь бы его другу не влетело. Вот она, настоящая дружба. Ответит ли ему тем же немец, когда придёт его черёд прикрывать Россию?..
Солнце только вставало, но многие уже сидели в столовой и ждали, когда Союз приготовит чего-нибудь вкусненького.
Рашка сидел хмурый, глядел куда-то в окно, в даль. На стекле зимушка нарисовала причудливые узоры, их было интересно рассматривать. Какие-то напоминали папоротник, другие - геометрические фигуры. Но русский отвлёкся от этого занятия, когда пришёл Герман. Он только вышел из ванной комнаты.
— Доброе утро.
— Доброе. Гер, пошли отойдём на минутку...
Немец не стал задавать лишних вопросов, пожал плечами и прошёл за Россом.
— У меня плохое предчувствие.. Отец вызвал меня в кабинет. Чтоб ты понимал это очень плохо.. — говорил Россия быстро, боясь, что их заметит Союз. — будь осторожнее, кажется я разозлил его..
— Но чем?
— Да я сам не знаю! Вообщем береги себя, я постараюсь замять это сегодня...
— Хорошо.
На лице Германии было видно беспокойство.
После этого короткого диалога оба вернулись за стол. Во время завтрака Рашка и Германия молчали, чего не скажешь об остальных. Кто-то что-то спрашивал у СССР, в то время как он зорким, будто у ястреба, взглядом следил за немцем и своим сыном, кто-то просто общался между собой.
Русский старался есть медленно, но правду говорят: "перед смертью не надышишься". Убрав грязную посуду в раковину, он не хотя поплёлся в кабинет, где его уже ждал отец.
Рашку встретила небольшая комната с огромным шкафом почти на всю стену, массивный стол и мягкое кресло. Здесь же расположился мягкий диванчик, над которым висел флаг Советского Союза. В ноздри сразу же ударил запах табака с нотками ментола.
— Закрой дверь.
Чётко скомандовал СССР. Он часто говорил в приказном тоне со старшим сыном.
Россия так и собирался сделать.
Коммунист молча указал младшему русскому на стул, а сам отвернулся к окну. Какое-то время он просто стоял и смотрел куда-то в даль. Его суровый взгляд падал на горизонт, на лес окружающий их, на могучие заснеженные ели. Он подбирал правильные слова для начала своей воспитательной беседы.
— Я надеялся на твоё благоразумие, Россия.
От ледяного и твёрдого голоса по коже невольно начинали бегать мурашки. Рашка редко слышал в отцовской речи недоброжелательные нотки.
— Ты собирался подвести меня. Разве ты не знаешь о договоре?
На лице Росса виднелся сначала шок, потом недопонимание. Русский свёл брови к переносице, по глазам было видно, что он задумался о чём-то и явно был недоволен этим мыслям.
— Значит я тебе не рассказывал.. Помимо того, что Германия живёт с нами только до его шестнадцатилетия, был также пункт о том, что на мне лежит большая ответственность: воспитать его и не допустить смешения крови. Тебе объяснить, что это значит?
Россия опешил и подскочил со стула.
— Всмысле?! Он с нами не навсегда?!..
— СЯДЬ!
Вновь приказал Советский Союз, разворачиваясь к сыну. Тот послушался его.
— А ты что уже планы на жизнь с ним составил? — с тихим шипением говорил СССР, уперевшись руками в стол и наклонившись к младшему русскому. Он был неподдельно зол. — Ну молодец что сказать.
Россия слегка отвернул и наклонил голову, чтобы отец не видел слёзы, которые предательски полились из глаз.
— Я что.. Больше никогда его не увижу?
Тихо спросил тот, сдерживая всхлипы.
— Может и увидишь в будущем, но в ближайшее время точно нет.
— НЕТ! Пожалуйста, позволь мне видеться с ним..
— Я уже позволил и что в итоге? Ты подвёл меня. И Германию подвёл тоже ты.
— Не правда! — вскрикнул Россия от боли, которая переполняла его.
— Довольно! Ты больше не увидишь его.
— Отец! — всхлипнул Росс. Его звонкий голос эхом отскочил от стен кабинета.
— Хватит! — Прикрикнул на него коммунист, и уже смягчившись, продолжил. — И те чувства, о которых ты упоминал.. Ты слишком юн для них. Когда подрастёшь, сам поймёшь что это за чувства такие... Свободен.
Советский Союз покинул кабинет раньше России, оставив его со своими мыслями.
Рашка вытер слёзы рукавом свитера и остался сидеть на стуле. Пока не осознал, что отец мог двинуться к Германии.
Будто ужаленный, младший русский выскочил из комнаты, резко затормозил и взглядом стал искать немца. Он заметил его на лестнице, СССР вёл Германа на второй этаж в его комнату. Поздно. Раздался громкий, рассерженный выдох Росса и его громкие шаги к себе, на тот же этаж.
Коммунист довёл Геру до комнаты и без особых объяснений вновь запер его там. Сказал перед уходом только одно:
— Каникулы кончились, готовь математику и правила, которые ты не смог сдать раньше.
На этом всё, Союз не тронул Германию.
***
Росс вошёл в их с Казахстаном общую комнату и наконец поддался чувствам и переживаниям. Сидя на кровати, он поджал ноги к телу, обнял колени и склонил голову. Раздались тихие, еле уловимые всхлипы. Всё чаще появлялись навязчивые мысли на основе "Может отец был прав и это я виноват?". Россия и сам не понимал, что нашёл в этом немце, почему привязался к нему. Но за относительно короткий промежуток времени Герман полюбился ему. Пускай многим казалось, что он сухой, для Рашки он стал лучшим другом и казалось навсегда. От чего же СССР так старается помешать их крепкой дружбе и сильной симпатии? Неужели миру и вправду невыгодно союзничество России и Германии? Всё было чуть проще. Третий Рейх сам пожелал, чтобы его сын меньше общался с детьми коммуниста, в особенности со старшим сыном.
Сердце сжималось, в груди адски болело. Казалось, что эту разлуку нельзя пережить. Все эмоции и чувства смешались в один горький коктейль. Ненависть, боль, отчаянье, вот что сейчас испытывал русский. Но его дух так просто не сломить, он найдёт выход!
В тоже время и Германия задумался над происходящим. Математика у него абсолютно не шла. Сложно вернуться к работе после отдыха. Сначала он пытался понять: как так кончились каникулы, если после Нового Года прошло только несколько дней? Потом только осознал в каком смысле Россия говорил беречь себя.