(СТАРАЯ ВЕРСИЯ) Сломанное Детство

По Зову Сердца.

Утро обещало быть интересным. После завтрака Рашке нужно было войти в ту самую, казалось бы заброшенную и пыльную комнату. Но он не знал, что это превратится в настоящую спецоперацию...
По своему обычаю Россия не заметно стащил со стола одну, из не многочисленных конфет. По дороге к пункту назначения, Росс зашёл к себе и спрятал сладость в шуршащей обёртке под подушку, убедившись, что этого не заметил его брат или отец. Эту конфету он планировал съесть сам.
«Вот теперь можно идти туда..»
Внутри России кипела ревность. «Если там кто-то есть, о ком я не знаю, и отец любит его больше - держись.»
Рука двенадцатилетнего русского потянулась к дверной ручке...
— Там никого нет. - за спиной раздался грозный голос Советского Союза. Он легонько хлопнул Россию по руке, чтобы тот не тянулся к запретному месту. Дверь закрыл с тихим хлопком.
— Ай.. Пап, но кому ты тогда пел колыбельную?
— Когда это? - СССР строил из себя дурачка.
— Вчера, в пол третьего.
— Меня там и не было, это всё твой сон.
— Но я же слышал!!
Коммунист суровым взглядом посмотрел на сына. Выражение лица стало серьёзным, была видна злость.
Россия со вздохом опустил голову и ушёл.
***
Германия слышал и хлопок, и разговоры за его дверью. Но диалог он не понял, всё было не на его родном языке. Гера по прежнему сидел и рисовал карандашами, его не волновал запрет Союза. На этот раз это было поле, с окровавленным телом СССР. Хоть ему и было восемь лет, он рисовал как пятилетка. Коммунист бы даже не понял, что пытался изобразить юный художник. Нормальная страна увидела бы здесь поле, с ярко-красными цветами.
К юнцу вошёл старший русский. На этот раз свои новости он говорил чуть тише.
— Ich habe euch Lehrer gefunden. Sie haben alle Gegenstände. Darüber hinaus lernen Sie, Geige zu spielen. (Я нашёл тебе учителей. У тебя будут все предметы. В дополнение ты будешь учиться играть на скрипке.)
— Aber ich mag klassische Musik nicht! (Но мне не нравится классическая музыка!)
— Oh, warum bist du so stur.. Besagte Geige - DAMALS. GEIGE. (Ох, от чего же ты такой упрямый.. Сказано скрипка - ЗНАЧИТ. СКРИПКА.)
Не выдержал СССР и повысил тон.
Герман ужаснулся. Перепуганными глазами он осматривал коммуниста, который вскоре развернулся и ушёл.
На этот раз Россия чётко услышал крик отца из заброшеной комнаты.
«Не смог днём, смогу ночью. Я не сдамся и узнаю тайну, которая скрывается там.»
***
Тихое время суток. Ночь. В доме тишина, коридоры наполнены темнотой. Лишь слабый, лунный свет желтоватого оттенка пробивался в окна комнат. Все дети мирно спали. Один только Германия ворочался и не мог уснуть. Закрывая глаза, он видел отца.
«Warum hast du mich verlassen, Vati..» (почему ты оставил меня, папочка..)
Сердце юнца обливалось кровью. Тревога, тоска...
В голову тут же вдарила мысль о побеге. Он помнил, где находился отцовский дом. Немец считал, что Рейха удерживают там.
Незамедлительно Гера начал собираться. Прокрался по холодному полу, мимо комнаты России и Казахстана, к лестнице. Переставлял свои босые ножки по ступенькам осторожно, стараясь не издавать лишних шорохов. В прихожей нашёл чью-то коричневую куртку и накинул её. Германа не волнавало то, что она была велика ему на два размера. С обувью он сильно не заморачивался, надел чьи-то домашние тапочки.
«Mach dir keine Sorgen, Vati, ich gehe schon..» (не волнуйся, папа, я уже иду..)
Юнец дёрнул ручку входной двери и вышел на свободу, даже не закрыв её.
***
«Так ну батя стопроцентно спит..»
Русский снова взял курс на всеми забытую комнату. Деревянный пол уже был старым, поскрипывал под ногами России.
— Так, это что за ночные вылазки? — СССР в это время вернулся с кухни, где он пил воду. Сейчас он собирался убедиться в том, что все спят, а Беларуси не снятся кошмары. Коммунист буквально застал сына в расплох.
— И чего ты ожидаешь увидеть? Там никого нет. - продолжил он, уже подойдя к двери так, чтобы сын был перед ним. Старший русский заглянул в комнату. Там действительно никого не было. Советский Союз был удивлён и рассержен одновременно.
Видя это, Россия почувствовал не ладное и быстренько смотался, сказав прощальное:
— э.. Прости пап, я пойду спать. — говорил с таким лицом, будто его мир перевернули с ног на голову.
СССР не ответил, он не мог понять куда делся этот немец.
«Вздумал сбежать?.. Ну-и-ну. Придётся принимать другие меры воспитания...»
— Захочет - сам вернётся.
Тихо и сурово, с ноткой грубости в голосе, произнёс Союз и пошёл проверять входную дверь. Как и ожидалось дверь оказалась открыта. Из небольшой щели дунул ветерок.
«Вот засранец.»
***
Тёмная, холодная ночь. Порывы ледяного ветра резали щёки, но парнишу это не останавливало. Он нёсся сквозь все преграды к дому. Спотыкался на кочках, перепрыгивал корни мощных дубов. Падал, но вставал и бежал дальше. В мыслях лишь проговаривал «Ich komme bald..»( Я скоро..)
Герман добежал, он смог.
— Was ist los mit unserem Haus?.. (Что с нашим домом?..) — задал Гера вслух риторический вопрос.
Стены были в крупных, очень заметных трещинах, местами выпали кирпичи. Крыши почти не было, окна выбило.
Немец убитым взглядом осматривал дом. Понятное дело, что отца здесь и в помине нет. Набравшись смелости, Германия всё же вошёл внутрь. Пыль, насквозь продуваемый дом.
— Nein.. NEIN!! (Нет.. НЕТ!!)
Вскрикнул он. По коже шли мурашки, а на глазах наворачивались горькие слёзы.
Немец обошёл весь дом, никого не найдя и наконец вошёл в свою бывшую комнату. На полу, в рамке с треснутым стеклом, лежала чёрно-белая фотография. Он подошёл ближе и вынул хорошо сохранившийся снимок. На нём был Третий Рейх и его единственный наследник. Воспоминания о том дне нахлынули на юнца. Тогда всё было хорошо, в войне лидировали нацист и его союзники, а Герман не знал, что такое настоящий страх и жил в хороших условиях. У него были дорогие и качественные игрушки, разнообразные сладости... Он помнил во всех красках день, когда была сделана эта фотография. Тогда его отец ещё не был таким серьёзным и строгим.
Гера прижал к себе эту фотографию. Губки страны задрожали, из глаз хлынул нескончаемый поток слёз. Германия никогда бы не подумал, что ему придётся испытывать такую боль, что на него в один миг обрушиться столько бед...
Немец забился в угол комнаты, и укутался с головой в куртку. Ему не хотелось снова заболеть, хотя сейчас мысли были абсолютно не об этом. Куда теперь бежать? Что делать? И где искать отца...
Эту ночь он точно решил остаться здесь, а утром будет виднее как действовать дальше.