Река любви.

Глава 2

Март 1804 года

Стоявшая в Уайтфилде церковь, высокая, с колокольней, была необычайно красива: стены ее были покрыты белой штукатуркой, сквозь арочные окна струилось солнце. Кафедра пастора находилась высоко над головами прихожан, к ней вела лестница из орехового дерева, украшенная резьбой. На жестких скамьях, огороженных стенами с панелями, сидели прихожане.

Уэсли Стэнфорд сидел рядом со своей будущей женой, слегка касаясь пальцами ее руки, скрытой складками платья из розового шелка. Кимберли Шоу, высоко подняв голову, почтительно смотрела на пастора. Она была красива - с пухлыми щеками, с большими голубыми глазами и нежным изящно очерченным ртом. Время от времени она посматривала на Уэсли, улыбалась, и на ее щеке появлялась ямочка.

Рядом с ней сидел ее брат Стивен Шоу - высокий и крупный, он был похож на Кимберли: светловолосый, красивый, с ямкой на подбородке.

Рядом со Стивеном сидели две пары: Клей и Николь Армстронг, а за ними - Тревис и Риган Стэнфорд. Могучий Тревис все время ерзал по скамье, он откровенно спешил домой, а его красавица жена так же откровенно бросала на него убийственные взгляды. Но Тревис не обращал на них внимания. Клей, напротив, сидел совершенно неподвижно и только изредка поглядывал на свою миниатюрную темноволосую жену, как будто желая убедиться, что она находится рядом.

Пальцы Уэсли сжали запястье Ким. Он думал обо всех делах, которые ему предстояло закончить до того, как спустя две недели они уедут в Кентукки. В воскресенье они поженятся, проведут ночь - прекрасную ночь! - на плантации Стэнфордов и в понедельник рано утром отправятся в дорогу. В новом штате их ждал купленный Уэсом участок земли, на котором были выстроены новый дом и сарай, а за скотом присматривал сосед. Впервые в жизни Уэс будет жить там, где о нем смогут судить по его собственным делам и станут воспринимать не только как брата Тревиса Стэнфорда.

Пока Уэс размышлял об этой идиллической картине, боковая дверь церкви с треском распахнулась. Преподобный Смит прервал свою монотонную речь, посмотрел туда, откуда раздался шум, и увидел нечто такое, отчего потерял дар речи.

Старый безумец Илия Симмонс с покрасневшим от ярости лицом тащил за собой девушку, должно быть, одну из своих дочерей, со связанными веревкой руками. Из-за опухшего и искаженного лица узнать ее было невозможно.