Его любимая родинка, его любимые
глаза, в которых можно было прочесть все его чувства, его фарфоровая кожа,
которая при лунном свете казалась и вовсе прозрачной, его светлые волосы,
играя с которыми Феликс забывал обо всём. Он – Хёнджин, был его, он
принадлежал ему. Не как вещь и не как раб, а как самое ценное сокровище,
которое хотелось спрятать от всего мира, как последний связующий элемент с
жизнью. Он в прямом смысле черпал из него жизнь, ибо после всего, что с ним
произошло не только за последнюю неделю, но и за последние двадцать лет,
Феликс ощущал себя по-настоящему живым только рядом с Хёнджином. Он был
любим, он был важен, он нашёл в нём свой дом, из которого его когда-то
выдернули обстоятельства. Он, наконец-то, перестал грезить о возвращении в
Австралию, только если вместе с ним.
«Я обещаю тебе, что мы поедем, только ты и я. Будем жить в палатке и каждую
ночь наблюдать за движением звёзд. Согласен?»
— Согласен, — повторил Феликс вслух, прижавшись носом к его шее, вдыхая
аромат его кожи и волос.
