Хёнджин развернулся и взял Феликса за запястья. Пристально глядя ему в
глаза, он спросил:
— Почему ты ничего мне не рассказал? Почему, Феликс? Разве я такой чужой?
Разве я не заслужил того, чтобы ты был полностью откровенен со мной? Разве
тебе не кажется, что о таких вещах надо говорить заранее? Что ты себе думал?
Феликс? — он тряс его, задавая вопрос за вопросом. Но тот только стоял,
зажмурив глаза, по его щекам текли слёзы, которые разрывали Хёнджину
сердце, но он продолжал настаивать на том, чтобы Феликс ответил на его
вопросы и всё объяснил. — Сколько ещё ты планировал молчать? Ответь же хоть
что-то! — он понемногу начал срываться на крик, но, вовремя взяв себя в руки,
он отошёл от Феликса на несколько шагов, продолжая пристально на него
смотреть.
— Я не знал, как…. Я не понимал…. Мне казалось, что…. Хёнджин, я пойму, если
ты уйдёшь, я пойму, если ты больше никогда не захочешь меня видеть.
