Мальчишка остолбенел от макушки до пят.
Фэн Синь и Му Цин в тот миг жалели лишь о том, что не могут отрастить ещё по паре рук, чтобы заставить принца замолчать. С огромным трудом они стащили Се Ляня с постамента, однако тот одним движением отбросил их и воскликнул:
— Да понял я! Замолкаю! Я знаю, что нарушил правила. Но ведь вы можете просто притвориться, что не слышали, и всё. Если вы ничего не скажете, никто не узнает. Только в этот раз. Никому не рассказывать, слышали?
Му Цин состроил такое выражение, будто его заставили съесть носок. Юноша покачал головой и пробормотал:
— Да кто вообще так поступает... без зазрений совести сказать «живи ради меня», это же просто...
Се Лянь же вначале не заметил в своих словах ничего особенного, но стоило Му Цину сделать замечание, и принц тоже понял, что кое-что «особенное» всё-таки было, и залился краской. Фэн Синь тут же сделал серьёзную мину и вмешался:
— Ну всё, Ваше Высочество уже пообещал, что больше ничего не скажет, к чему ты об этом напоминаешь? — однако у самого Фэн Синя тоже дёрнулись уголки губ.
Се Лянь, не в силах больше на это смотреть, попытался оправдаться:
— Ну чего вы, чего! Ведь мои слова явно возымели действие. Поглядите.
Мальчишка довольно долго сидел в оцепенении, однако, не услышав больше голоса Се Ляня, с остервенением вытер лицо ладошками, взял со стола блюдо для подношений, обхватил руками и принялся уплетать засохшие сладости и сморщенные фрукты, жуя изо всех сил, так что стал походить на маленького зверька, который со злостью и нетерпением поедал свою пищу. Се Лянь чуть наклонился, глядя на него, затем на лице принца появилась улыбка, и он сказал двоим помощникам:
— Видите, сработало. Только что он отказывался от еды, а теперь ест.
Му Цин ответил:
— Ладно, ладно. Сработало. Ты же божество.
Фэн Синь подхватил:
— Да, да. Сработало. Ты же божество.
— ...
Се Лянь с серьёзным видом подтвердил:
— Именно. Я — божество. И я действительно позвал вас потому, что принял решение.
После этих слов атмосфера, которая на мгновение стала расслабленной, вновь сделалась серьёзной. Фэн Синь спросил:
