Приправа со вкусом лайма [18+]

Глава 9.

Я смотрела, как бледная Соня стояла у гроба собственной матери и смотрела на нее совершенно пустым взглядом. На улице лил дождь, а мы находились под зонтиками в полной тишине. Присутствующие коллеги, знакомые, друзья приносили цветы пока рядом с дочерью стоял Вишневский. Его взгляд заледенел, а губы шептали очередное "Спасибо". Бледные лица смешались с серостью надгробных плит. Земля под ногами растекалась от воды и превращалась в скользкую противную жижу. После того, как я и Фролов летели три с половиной часа в полном молчании и встретились с ребятами, Вишневская кинулась ко мне в объятия. И сейчас наблюдая за тем, как она глядела на бледное лицо своей матери, понимала, что ей больно, но она не показывала своих эмоций, скрывая под маской безразличия. Минут через двадцать люди расходились и остались только близкие. Они и провожали в последний путь. Подняв глаза к мрачному небу, думала о смерти и что она для меня значит.

— Она никогда не была идеальной, — тихо начала Соня, не отрывая взгляда от гроба, крышку которого забивали длинными гвоздями.

Тук. Тук. Тук. Удары эхом отзывались внутри. Раз за разом, присобачивая на сердце новые шрамы и следы потери. Дождь усилился, барабаня по зонтикам, словно напоминая о том, что скорбь — это нормально.

— Мы были в непростых взаимоотношениях, но она все равно оставалась моей матерью, — продолжила она свою мысль.

По приезду во время подготовки похорон, Вишневская почти не плакала. Только изредка давала волю, но тут же отдергивала себя и пыталась менять темы для разговора. В итоге, находясь на кладбище, она все та же холодная статуя, и я знала, что она просто держит себя в руках, чтобы не показывать другим настоящую сторону боли. Могильщики спросили разрешение у ее отца, и он молча кивнул. Гроб сняли со стульев и аккуратно положили на плотные держатели, фиксируя, чтобы он не упал вниз. В Соне угасала жизнь и это заметно по потухшему взгляду. Его медленно опускали в выкопанную яму, приговаривая другим другом, а потом мужчины отошли на безопасное расстояние и дали возможность в последний раз попрощаться. Сначала горсть мокрой земли в ладонь взял ее отец, затем несколько родственников и друзей, и остались мы. Я решила, что буду последней. Каждый подходил с осторожностью, говорил сопутствующие слова и отходил в сторону, стирая слезы с лица. Громов и Фролов держались поблизости, если вдруг Вишневской станет плохо. Подходя к яме, наклонилась за землёй и уставилась на присыпанную крышку. Сердце невыносимо отзывалось тяжестью. Я представила, как бы себя чувствовала, будь на ее месте моя мать. Плакала ли я? Бросив горсточку, отошла назад и наблюдала за тем, как могильщики схватились за лопаты и начали закапывать. Последний раз, когда я была на похоронах, это был дедушка. Единственный человек, который меня понимал и принимал такой какая я есть. Воспоминания ударили в голову, а на глаза навернулись слезы. Хоть это и было давно, но осадок и ощущения, будто только вчера. Поэтому, я никогда не любила кладбище. Здесь то, к чему ты не можешь прикоснуться, как раньше и от этого становится куда больнее, нежели ты осознаешь, что человека уже нет с тобой рядом.