Баротравма

Часть 12

Картина маслом: Джефферсон сидит, пыхтит, то открывает, то закрывает рот, смотрит на Марка. Марк, в свою очередь, сидит в кресле напротив его стола и смотрит на начальство скучающим взглядом. Ему удалось выспаться впервые за долгое время, и теперь Маркус похож на спецназовца, здорового человека, ко всему прочему — еще и спокойного, даже умиротворенного. Состояние все еще такое, как будто его собаки тягали три года по тундре за ногу, но в целом все очень даже неплохо. По крайней мере, жизнь не кажется беспросветной, а с проблемами с эмоциями можно разобраться и позже у Родман, хотя есть подозрение, что от этого вылечит только время.

Любым ранам нужно время, чтобы затянуться. Даже если они не видны глазу.

— Вашу же мать, — выдыхает Джефферсон, — два моих лучших сотрудника — и оба под дисциплинарную комиссию!

— Ну, вообще-то, мы в отношениях не состоим, — пожимает плечами Марк.

И он даже не врет, хоть на детекторе проверяй, потому что с Эшем они это не обсуждали. Понятное дело, что разговор-то не за горами, потому что так, как сейчас, продолжаться больше не может. Не после финта Саммерса с исключением из рейдовой группы и бесконечных днях в отключке, ставших для Марка девятью кругами Ада.

Джефферсон смотрит на Маркуса, как на конченного идиота, и Марк, в общем-то, согласен. Во взгляде начальника настолько видно вот это вот: «Грэм, ты ебанутый?», что он почти слышит это физически.

— Серьезно, шеф, — Марк снова жмет плечами, — в правилах вообще ничего нет про секс без обязательств.

Что смешно, потом это спасает Маркусу жопу. И, конечно, не только ему, но и Эштону тоже. Потому что именно это он заявляет комиссии, когда его и с этой, и с той стороны пытаются пнуть по почкам, а что смешнее вдвойне, ровно такой же ответ дает Эштон, хотя они даже не списывались и не созванивались. Марк усмехается про себя, но юридически тут нихрена не попишешь.

Им, конечно, выдают выговор, Марку очно, Эшу — заочно, а потом так же разводят по разным оперативным группам. Маркус остается в действующей, потому что он на ногах, а с Саммерсом, как говорит их начальник, «разберутся позже». Как же, разберутся. Зубы обломают с этим невменяемым разбираться. Он же сумасшедший, как разберешься с психом?

О том, что Саммерс сумасшедший, Марк, конечно, подозревал и раньше, потому что все, что исполнял Эш, все было с легким налетом безумия. Но в больнице этот придурок превращался в берсерка, и чем дальше — тем хуже. Чем дольше Эштон лежал в госпитале, тем громче выли врачи и мечтали только о дне выписки этого чудовища, потому что деятельный Саммерс решил встать и пойти на перекур сразу после того, как его состояние стабилизировалось для того, чтобы в него вшили железки для быстрейшего и правильного сращивания костей.