– Здравствуйте, Т/и, – раздался бодрый голос из трубки. Слишком веселый для человека, на которого недавно бросалась с ножом ненормальная и требовала, чтобы женился.
– А что это вы решили мне позвонить? – раздраженно спросила я. – Почему было не попросить кого-то, чтобы передал кому-то, что вы ждете меня в своем кабинете. А так вся клиника останется не в курсе, и все усилия вхолостую.
Эта мысль пришла мне в голову только сейчас. У него ведь все это время был мой номер. Я сама записала заветные цифры сразу после аварии. Но мой новый босс с упорством, достойным лучшего применения, прибегал к помощи посредников, чтобы вызвать меня к себе в кабинет. Словно нарочно провоцируя разговоры.
– Я бы обязательно так и сделал, – невозмутимо ответил Хосслер, – но к сожалению сейчас в отъезде. А вы явно не в духе.
Надо же, какой догадливый!
– Да, знаете ли, последнее время что-то нервничаю. Женщинам в моем положении это свойственно.
– А какое у вас положение? – дрогнувшим голосом спросил он.
Рассказывать ему подробности о моей внезапной «беременности» по телефону мне не хотелось, особенно потому что любопытные пациентки стали оглядываться, явно прислушиваясь, а одна даже подошла поближе, чтоб ничего не упустить: сквозь прорези в маске с интересом таращились абсолютно круглые глаза. Еще бы. Такое развлечение!
Перебьются!
– Плачевное у меня положение, – пробурчала я в трубку, прикрывая ее ладонью от посторонних слушателей.
Я уже жалела, что вообще завела с ним этот разговор и начала пререкаться. Надо было просто молча выслушать, выяснить, зачем звонит, и на этом все.
– Это что, Руби вас обидела? – строго спросил он. – Я сейчас позвоню и разберусь. Вы только скажите…
Этого мне еще не хватало! Тогда она меня точно как-нибудь под шумок спишет на внеплановые расходы.
– Не надо никому звонить! – в панике прошипела я и воровато покосилась по сторонам.
Жертвы пластической хирургии подобрались почти вплотную, а санитарка терла пол совсем рядом, обмакивая абсолютно сухую швабру в пустое ведро. Этого еще не хватало! Мало мне сплетен. Я быстро пошла по коридору, с облегчением скрылась в сестринской и, наконец, договорила, добавив в голос как можно больше оптимизма:
