Райские птицы

Глава 1

Сладкий яблочный аромат. Сочный, хмельной от изобилия яблонь, но такой приевшийся временем. И все бы ничего, если бы яблоки не были столь своевольны. С этой мысли начинается день Милы, потирающей ушибленную плодом макушку.

— Справедливости ради, — насмешливо приговаривает Веста, лежа на траве у опушки, — я предупреждала — яблоки давно созрели и готовы к сбору. Уснуть под деревом было не самой лучшей твоей идеей, сестра.

— Будто я не знаю, когда они зреют, — огрызается Мила, поднимаясь с земли — надо отойти подальше от дерева, пока оно снова не решило сбросить налившиеся соком красные плоды, — между прочим, яблоки не только под дерево падают!

Рука поднимает ближайшее яблоко с земли, и Мила, недолго думая, запускает его в мирно лежащую сестру. Секундой позже девушка взмывает ввысь, оттолкнувшись от земли и вспорхнув над яблоневыми деревьями движением мощных, но затекших ото сна крыльев. Избежать гнева Весты не удается — та лихо настигает сестру тем же самым яблоком. Высокие нотки девичьего смеха разливаются по окрестностям. Мила, зависнув в воздухе в нескольких метрах от земли, оглядывается вокруг, вдыхая ароматы лета.

Август был её любимым месяцем в году — они с сестрами собирали созревшие яблоки в корзины, сплетенные Баженой и Милой, с каждого дерева в саду, кроме одного. Оно росло в самом центре сада, скрытое другими яблонями. Его ствол излучал теплый блеск, словно пропитан внутренним светом, а яблоки крупные, величиной с кулак.

Молодильные яблоки.

В тот сад на высоком холме люди не ходили — знали, что в ветвях деревьев прячется нечисть, убивающая гласом. Да и незачем им было ходить в яблоневый сад, ведь о чудотворных плодах знали только три сестры, живущие там — Мила, Веста и Бажена. Знали и охраняли, словно узницы сада, не давая людям и шанса заглянуть в глубину. Плоды массивного, старого древа вкушали только они с сестрами — золотистые яблоки, блестящие на солнце и без него. Людям доводилось слышать лишь легенды, решая самим, вымысел это или отголоски древней правды.

Взгляд Милы скользнул на землю, где лежала сестра. Распаляющееся полуденное солнце слепило ей глаза, от чего та их прикрыла в блаженной полудреме. Мила восхищалась сестрой, хоть вслух и не говорила, но считала её самым красивым из всех двух людей, которых она видела — волосы Весты своей чернотой напоминали безлунное ночное небо, доходя девушке до лопаток. Мила же волосы никогда не обрезала, то расплетая их, то позволяя Бажене заплетать ей тугую каштановую косу. Не кровное родство делало девушек совершенно непохожими друг на друга, помимо крыльев и глаз. Голубые, почти синие, глаза напоминали им о том, кем девушки являлись — стражами. Крылья, как казалось Миле, были лишь усмешкой от того, кто их придумал, ведь какой от них толк для девушек, обреченных провести всю свою жизнь в одном лишь саду?