Райские птицы

Глава 7

Поляну освещал тусклый свет от костра, искорки которого игриво взлетали вверх к ночному небу. В огне трещали сухие ветки сосны и березы, собранные Рионом. Сам мужчина расположился на земле, оставив девушке единственный на поляне пригодный для сидения пень. Вокруг не было ни души, лишь темная гуща смешанного леса. Веста не отрывала завороженного взгляда от костра и про себя диву давалась — она даже не знала, когда в последний раз видела огонь.

— Поспи, — начинает Иларион, — как отдохнем, пойдем через лес. И путь срежем, и незамеченными останемся.

Веста не отвечает. Она продолжает смотреть на язычки пламени, думая о саде, волшебной яблоне и сестрах — они были для неё самым дорогим на свете. Как ни странно, сердце оставалось спокойным за них. То ли позабыв о легендах, то ли разуверившись в них, люди все реже забредали в сад. Веста не переживала за сестер и почти не тосковала по ним.

— Как знаешь, — вновь вмешивается мужской голос в череду мыслей, — стало быть, не доверяешь.

— А с чего мне доверять тебе, Иларион?

— Просто Рион, — отвечает мужчина, поднявшись с места. Недалеко от костра лежало снятое с коня седло и дорожный мешок, — но мне казалось, что раз уж ты не собираешься меня убивать, я могу тебе довериться. И ты мне — тоже.

— Интересная цепочка получается, просто Рион, — закинув ногу на ногу, Веста откидывается назад, руками опираясь о край пня. Она наблюдает, как мужчина выуживает из мешка тонкое покрывало, а затем застилает им землю, — ты мне доверяешь, потому что я не пытаюсь тебя убить. А я тебе потому, что ты доверился мне. Не находишь свою чашу весов тяжелее?

— Не нахожу, потому что первый шаг ты уже сделала, не убив меня на месте, когда увидела на окраине вашего сада, — Рион опускается на покрывало, ложится, устраиваясь поудобнее лицом к огню, — и все же рекомендую поспать. Если дело в оружии, предлагаю широкой души жест.

— Надо же, как скромно, — цокнув, подмечает Веста, — и какой же?

— Возьми мой меч и воткни в ствол дерева на высоте. Залезть на него бесшумно я не смогу, поэтому останусь безоружен, пока ты не проснешься и не достанешь клинок оттуда, куда вонзила. Что скажешь?

Девушка задумалась. С одной стороны, ей действительно необходимо было поспать, за плечами остался долгий эмоциональный день и физически не простая ночь. Особенно учитывая, что так долго в полете Веста находилась впервые. Крылья болели, ломили, а от мысли, что завтра идти пешком не менее длинное расстояние, легче не становилось. С другой стороны, что мешало безоружному Риону просто взять и задушить девушку во сне?

— Согласна, — выпаливает Веста, до конца не приняв решение, — но пообещай, что не задушишь меня во сне. Пообещай, как человек.

Рион усмехается и встает, направляясь за мечом. Девушка вдруг замечает залегшие под глазами тени, словно мужчина не спит не первую ночь. Должно быть, отец был в крайне тяжелом состоянии, когда тот покидал родной дом.

— Обещаю, как человек птице, — отвечает мужчина, протягивая искусно выкованный меч. Рукоять украшает зеленый камень, привлекая внимание девушки, — от начала и до конца нашего славного путешествия я не причиню тебе зла и защищу от тех, кто попытается его причинить. Клянусь.

Размеренно бьющееся сердце пропускает удар. О втором она не просила. Веста смотрит в глаза стоящему напротив мужчине и отмечает — его глаза не просто зеленые, они столь глубокие и блестящие, сколь и камень на рукоятке меча. Его лицо уже не кажется таким серьезным, да и сам мужчина будто не так холоден, как показался при первой встрече, а совсем наоборот. Разве что несносен. Он умело прятал волнение, страх и прочие эмоции за маской стойкости. Тогда Веста поняла, что их с Рионом объединяло общее качество — дисциплина.

— Я принимаю твою клятву. — Женская ладонь обвивает рукоять меча, задевая пальцы Риона. Мужчина разжимает хватку и рукоять полностью ложится в ладонь Весты. Меч тяжелый, рука непроизвольно опускается под его весом. Рион делает несколько шагов назад, открывая девушке возможность взлететь. Не без усилия, Веста поднимается в воздух, дважды ударив крыльями. Огонь колышется, едва не погаснув от порыва воздуха. На небольшой поляне тяжело расправить крылья, но взлететь на небольшую высоту места хватает. Веста выбирает высокую сосну, под которой привязан Чернокрыл, и с силой, но не без труда, вонзает меч в мощный ствол — придется постараться, чтобы залезть сюда и достать его.

— Ну что? Чувствуешь, как доверие разливается по венам? — кричит Рион, присаживаясь на свое покрывало. Недовольным ржанием ему вторит Чернокрыл, который, по всей видимости, пытается поспать.

— Глумись-глумись, — отвечает Веста, приземляясь на ноги и складывая крылья за спиной, — я посмотрю на тебя завтра, когда откажусь доставать меч и ты полезешь на сосну сам.

Мужские губы трогает улыбка. Такая искренняя, что Веста не может сдержать улыбку в ответ.

— Засыпай, пернатая, уже светает. Я не рассчитывал на спутника, поэтому покрывало одно, но я с радостью разделю его с тобой. — Веста пропускает дерзость мимо ушей, постепенно начиная привыкать к ней. И действительно — небо трогали первые солнечные лучи, туманная дымка тихонько поднималась из-под древесной листвы. Лес пробуждался.

Девушка ложится на землю, на одно крыло, вторым укрывает тело, оказавшись в импровизированном коконе. Она наблюдает за Рионом, подложившим локоть под голову, пока тот не закрывает глаза. Еще какое-то время его лицо остается напряженным, а затем приобретает безмятежное выражение. Изредка темные ресницы подрагивают, и Веста ловит себя на том, что безотрывно наблюдает за мужским лицом.

«Красивый, чего душой кривить, но сколь красив, столь и боек на язык, — подумала Веста, — а может, и не красив вовсе. Разве мне есть, с кем сравнить?»

Девушка пытается прогнать мысли, но понимает, что их слишком много, а потому сдается сразу, без боя.

«Сравнить не с кем, птичья твоя голова, — ругает она себя, — но ты же не слепая. Крепкий, сложен хорошо, высок. Меч с камнем дорогим, а такие на дороге не валяются, уж ни разу не видела. На вора не похож.»

Ветки тлели на месте костра, приятно потрескивая. С этими звуками, ведомая Сном* в маковом венке, Веста засыпает, раздумывая о Рионе.


Сколько он был в отключке? Глаза Риона с трудом открываются от долгого, крепкого сна. И первое, что он видит, а точнее — не видит, это пернатое чудовище, сопровождающее его на пути. Рион поднимается на ноги, оценивая ситуацию прежде, чем действовать, как всегда учил отец: сначала думать, затем делать. Взгляд ползет вверх по ели — оружие не месте. Куда запропастилась девушка?

Клялся защищать — пропала. Мысли роем кружились в голове, но мужчина не позволял себе терять контроль и рассудительность. Думать, делать. Она не могла уйти далеко без необходимости, а бежать — бессмысленно, проделав весь этот путь. Думать. В лесу много зверей, которые могли напасть на девушку, желающую прогуляться по лесу или отойти по нужде. Её пение отпугивает зверье? Думать. Напоролась на охотника, напавшего на диво крылатое? Или все-таки ушла сама, добровольно, испугавшись нападения во сне? Делать.

Коли сама ушла, вернее отпустить, а если помощь нужна — отбивать. Мужчина распоясывает рубаху, прокручивая в голове всевозможные развития событий. Оседлать коня и поехать дальше, поспешить к отцу, чья жизнь неумолимо быстро угасает? Но он поклялся ей, назвав себя человеком.

«Да пропади все пропадом! — Рион перекидывает пояс через массивный сосновый ствол, с силой натягивает пояс, упираясь в дерево то одной, то другой ногой поочередно. — Острил, а мог предостеречь от походов в чащу леса, уж куда полезнее было бы.»

Карабкаться вверх по сосне, чей ствол обрастал ветками лишь в 6 аршинах** от земли, не было легко — кора врезалась в кожу сквозь ткань штанов, боль казалась странной, чужой. Добравшись до первой крепкой ветви, Рион хватается за неё рукой, та гнется, но не ломается. Став ненужным, пояс падает наземь, и освободившейся рукой мужчина хватается за другую ветку, повыше. Взбираясь вверх, Рион отмечает, как быстро приближается меч — и вот он уже рядом.

— Я шутила, когда говорила, что не стану его доставать, — бьет по ушам знакомый голос где-то рядом, заставляя обернуться, — или ты мне не веришь?

Рион видит её — зависнув в воздухе, обласканная лучами утреннего солнца, Веста смотрела на него. Это светится она или все вокруг? Мгновением позже, словно околдованный, он разжимает сильную хватку, падая с высоты.


Темнота. Ощущение падения. Рион открывает глаза, зажмурившись от света — уже утро. Дыхание сбилось от тревожного сна, да так сильно, словно мужчина наяву карабкался на дерево. Тело затекло, но ему не привыкать. Рион садится, восстанавливая дыхание, и переводит взгляд туда, где спит Веста. Белое, красивое крыло скрывает женское тело, на лице нахмурены брови, дыхание неглубокое, но быстрое. Из приоткрытых губ доносился шепот.

Мужчина понимает, что не только его посещали кошмары этим утром. Он было хотел встать, чтобы разбудить девушку, но вместо того, чтобы опереться о землю, его ладонь встречает холодный металл. Взгляд падает вниз, и улыбка расцветает на губах от осознания — достала меч с высоты, пока Рион спал, и вернула хозяину.

— Может, я не часто вижу людей, — доносится голос Весты, сиплый ото сна, — но ты не из тех, кто убьет во сне. Я не вижу грядущего, как видит Бажена, но я верю твоей клятве, я хочу верить, что ты меня не убьешь.

— Мои клятвы ни разу не были нарушены, — отвечает Рион, подняв взор на Весту. Девушка лишь открыла глаза, не поднимаясь с места. Волосы слегка растрепались, лицо припухло ото сна, выдавая человечность, — и клятва тебе, дорогая птица, не исключение.

Рион заставляет себя отвести взор. Было в девушке что-то волшебное, явно не людское, от чего взгляд так и приставал к ней. Гонимый мыслью скрыть это чувство то ли от девушки, то ли от себя самого, со всей серьезностью он произносит:

— А если ты полуптица, то у тебя и гнездо есть?

Тяжелый вздох — последнее, что он слышит прежде, чем Веста, подогнув колени к животу, скрывается с головой под крылом.

_______

*Сон — Бог сна у славян, представлялся с венком на голове из цветов мака, что символизировало смерть.
**6 аршин — около 4-4,5 метров.