Лунвей крутился перед зеркалом в коридоре, придирчиво осматривая с ног до головы свое отражение. Это был уже третий комплект одежды, но он снова остался недоволен внешним видом, и дело было даже не в вещах, а в том, что после болезни он выглядел осунувшимся и бледным. Да и волосы уже успели отрасти с боков, что вносило толику неопрятности в его и без того помятый образ.
Конечно, можно было бы на это дело махнуть рукой. Лунвей понимал, что Радов просто так не сдастся, и впереди его ждут изматывающие месяцы с бесконечными попытками сломить преграду и сделать тот самый последний шаг. Даже если сегодня ему пошли на маленькую уступку, для него это стало настоящей победой – согласие Дениса Петровича на встречу ощущалось безграничным счастьем: просто быть рядом и просто говорить.
- Qiānlǐ zhī xíng, shǐyú zú xià1 – пробормотал он, сдергивая через голову худи.
В итоге он устал рыться на полках шкафа, выхватил белый свитер с высоким горлом и натянул на ноги широченные черные джинсы – пойдет, не свидание же, а просто встреча двух одиночеств, правда, с претензией одного на что-то большее... гораздо большее.
Но вообще ему до безумия нравилась эта игра в перетягивание каната. Давно он не чувствовал себя таким полноценным и свободным в выражении своих эмоций, когда можно было говорить практически все, что приходило на ум, но не прямым текстом, а завуалировано, оттого требовалось изощряться и придумывать все новые и новые способы донести до Дениса Петровича свои намерения и желания. Но именно это заводило еще больше, еще больше подталкивало сделать какую-нибудь глупость, совсем не вязавшуюся с его внутренним «я».
Улица встретила его теменью и морозом. Кроссовки скользили на обледеневшем асфальте, но идти до торгового центра было всего ничего, поэтому Лунвей особо не переживал, что замерзнет и усугубит так и не вылеченную до конца простуду. Он вышел из дома пораньше, потому что больше не мог находиться в четырех опостылевших стенах неуютной съемной квартиры. По крайней мере, не тогда, когда у него назначена отвоеванная встреча с Радовым.
Молл по-субботнему бурлил людскими массами, которые перетекали с этажа на этаж, мимо многочисленных магазинчиков, кафе, игровых уголков и барбершопов. Вечер предстал перед Лунвеем во всей своей красе, неожиданно окутывая его предновогодним настроением: с музыкой, елками, шарами и светящимися гирляндами. В его семье всегда отмечали оба праздника: русский новый год, а позже китайский. И каждый по-своему ему нравился: настроение и атмосфера были разными, но волшебство он испытывал в обоих случаях. Наверное, оттого точно знал, что предстоящий праздник принесет ему не один долгожданный подарок.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Обесцененный
Romance- Ты знаешь, наши чувства давно обесценены. Да что там говорить, человеческая жизнь гроша ломаного не стоит. В нас нет ничего: ни любви, ни красоты, ни доброты, ни нежности, ни заботы. Мы пустые. Иногда я думаю, что во всем этом жалком существовании...
