По ночам становится холодно

Покаяние

И вот с тех пор,

С тех самых пор,

Как только выбегу

Во двор,

Кричит вдогонку кто-то:

— Стекло разбить охота?

А. Барто, Однажды я разбил стекло

У меня всего две крайности: бежать домой и бежать из дома. И если второе вполне объяснимо, то понять первое, как понять абстрактное искусство — либо чувствуешь, либо нет. Никакого последовательного смысла. Вместо предметности — лишь бесплотные очертания, вместо глубины — пустой фасад, вместо перспективы — сплошная безнадёжность. Меня тянуло обратно холодными металлическими цепями, вечным наказанием, девятым кругом ада.

Оказавшись в тёмном коридоре, я сразу заметила на полу квадраты света, просачивающегося через дверь в гостиную. Он приглашал внутрь, ведя за собой «классиками», неумело расчерченными на асфальте. Сейчас дома никого не должно быть. Забыли выключить? Приглушенные голоса, усиливающиеся по мере приближения, говорили об обратном. О чём именно, разобрать пока не получалось. Как и то, кому они принадлежали.

В комнате притаились родители, брат, грабители? Последний вариант был бы для меня наиболее удачным, но мне никогда не везло в жизни. Поэтому вместо кучки безобидных воришек я увидела своего отца, сидящего в компании какой-то женщины. Вернее девушки — ей вряд ли было сильно больше двадцати. Красное вино в бокалах намекало на то, что посторонние на этой встрече явно нежелательны.

— Регина? — взгляд папы метнулся ко мне, жалкий и загнанный. — Ты что, уже вернулась? Ты же должна...

Я видела, как он пытался выглядеть уверенным и убедительным. Но его страх разоблачения слишком очевидно повис в воздухе. Со мной отец не мог обойтись как с обычной подчинённой — заткнуть и забыть. Наши отношения не регулировал ни трудовой кодекс, ни договор купли-продажи, ни соглашение о неразглашении, поэтому в этой ситуации он оказывался абсолютно бессилен.

— Да, — перебила я его. — И ты, кажется, тоже.

— Да... — протянул он неуклюже. — А мы тут сидим... Это Ольга, моя коллега.

— Коллега, с которой ты сидишь у нас дома в час ночи? — я издевательски приподняла брови.