По ночам становится холодно

Искупление

И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

Отк. 12:7

Интересно, во что выльется сюжет, сотканный из моих снов, переплетённый из кошмаров, узлами завязанный на боли. Пронизывающей, как холодное лезвие для бритвы, только что заточенный нож, и тянущей, свербящей, как многочасовая головная боль, мигрень, надоевшей, как тошнота.

Я не думала над сюжетом долго, он сам просочился меж моих пальцев, вылился вовне. Короткий сценарий, быстрая раскадровка. Стилус уже привычно, натренированно лёг в руку. В конце концов, это всего лишь маленькая история, чтобы удивить Богдана. Но я сделаю её настолько идеально, настолько искренне, настолько правильно, насколько смогу. Это история-демонстрация — смотри, что я могу, история-доказательство — ты не зря в меня поверил.

Не зря. Нужно только отогнать мысли о бесполезности того, что я делала. Продолжение вряд ли выйдет, поэтому нужно постараться. Выкроить время: час между репетиторами, два между ссорами разводящихся родителей, три перед походом к психотерапевту и четыре после. Главное — стилус, сжатый в руке. Хотя пером мне нравилось называть его больше. Главное — слова, которыми я подписывала глупые картинки.

«Утро подступило тошнотой к горлу. Звон будильника пульсировал в висках тупой болью. Его вроде бы нейтральная мелодия, повторяясь из раза в раз, уже давно стала символом чего-то давящего, неприятного, тревожного».

Кошмары обрастали костями и мышцами, обретали кровь, бегущую по изломанной системе, и растерзанную плоть. Я сама сделала их осязаемыми. Я сама дала им имя. Возможно, своё собственное.

«Я проснулась быстро. Так быстро, будто не спала вовсе. Я встала, понемногу оправляясь от ночных кошмаров, в которых тёмные, извилистые школьные коридоры пытались задушить, поймать в свой безжалостный капкан. Лабиринт бесконечных кабинетов, спрятавших в себе нечто жуткое и невыносимое, уникальное в своей способности вселять ужас, снова снился мне, оставляя неприятный осадок».

Главная героиня не должна быть на меня похожа, иначе совсем не интересно. Ниточка за ниточкой я связала сны в полотно сюжета. Вместо рассказа о серости своей жизни изобразила всю их угрожающую яркость, претворила в жизнь их самих. Путешествие в кошмарах, которые стали реальными, — что может быть романтичнее?